Затонувший мир

— Будем надеяться, что они найдут что-нибудь, что удовлетворит их, — пробормотал Бодкин. Он ощупывал взглядом потемневшую линию горизонта, как бы ища ушедшую воду, которая еще недавно скрывала город.

* * *

Несколько часов они, как бесприютные призраки, бродили по узким улицам, изредка встречая кого-нибудь из членов загулявшегося экипажа, пьяно бредущего с мешком награбленного в одной руке и мачете в другой. На некоторых перекрестках разожгли маленькие костры, группки по два-три человека грелись вокруг тлеющего гнилого дерева.

Избегая их, трио двигалось к южному краю бывшей лагуны, где в темноте возвышался дом Беатрис, его навес виднелся на фоне звезд.

— Как мы преодолеем первые десять этажей до лифта? — спросила Беатрис у Керанса.

Она указала на влажную гору, которая поднималась до окон пятого этажа и являлась частью огромного вала слежавшейся глины, о которой говорил Стренгмен. Этот вал теперь окружал лагуну образуя на пути моря непреодолимую преграду. Вдали поперек улицы они видели ту же вязкую массу грязи.

Тут и там дамба опиралась на какое-нибудь высокое здание — церковь или административный центр, — включая их в свою огромную дугу, огибавшую всю лагуну. Одно из таких зданий оказалось у них на пути, и Керанс ускорил шаги, чтобы быстрее обойти преграду. Что-то беспокоило его. Он нетерпеливо поджидал спутников, которые, задержавшись у пустых витрин большого универмага, смотрели на черный поток тины, медленно стекавший по лестнице в сточный резервуар посреди улицы.

Даже небольшие здания были закрыты прежде чем их покинули, и поломанные заржавевшие металлические щиты и решетки скрывали их внутренние помещения. Все покрывал тонкий слой тины, и Керансу показалось, что город возник из канализации. Когда настанет судный день, подумал он, легионы мертвых вынуждены будут выйти на свет в грязных саванах.

— Роберт, — Бодкин тронул его за руку, указывая вперед. В пятидесяти ярдах от них стоял мрачный затененный купол планетария, его матовое металлическое покрытие блестело в беспорядочных вспышках сигнальных ракет. Керанс осмотрелся, узнавая окружающие здания, тротуар и фонарные столбы, затем неуверенно, но с любопытством двинулся вперед, к этому пантеону своих страхов и загадок.

Губки и бурые водоросли усеивали тротуар, по которому они осторожно приближались ко входу, пробираясь среди груд ила, загромождавших улицу. Стебли водорослей, которыми порос купол, теперь безжизненно свисали с портика, их длинные вялые листья нависали над входом, как театральный занавес. Керанс раздвинул его и осторожно заглянул в темное фойе. Все покрывал толстый слой черной грязи, слегка шевелившийся, так в нем погибали населявшие его морские животные, и их плавучие мешки разрывались, выпуская пузыри воздуха. Эта грязь была везде: в билетной кассе, на лестнице, ведущей к антресолям, на стенах и дверных панелях. Магическое чрево, которое он помнил по своему погружению, теперь превратилось в свалку гниющих органических останков. Глухое покрывало загадочности исчезло, уступив место входу в канализационный отстойник.

Керанс не торопясь осмотрел фойе, вспоминая мистический полумрак аудитории и странные очертания созвездий на куполе, ощущая тяжелый запах, струившийся отовсюду.

Наконец он взял Беатрис за руку и пошел к выходу на улицу.

— Боюсь, что вся магия исчезла, — спокойно заметил он. Затем принужденно засмеялся. — Вероятно, Стренгмен сказал бы, что самоубийце никогда не следует приходить на место своего преступления.

Пытаясь выбрать кратчайший маршрут, они забрели в тупик и вынуждены были отступить, так как на них из небольшой мелкой лужи бросился крокодил. Отступая между заржавевшими корпусами автомобилей, они бежали к улице, преследуемые аллигатором. Тот ловко отрезал им путь и остановился у фонарного столба, на краю тротуара, его хвост раскачивался, челюсти сжимались и разжимались. Керанс закрыл собой Беатрис. Они побежали в сторону и покрыли уже ярдов десять, когда Бодкин споткнулся и рухнул в кучу ила.

— Алан! Быстрее! — Керанс побежал назад к Бодкину, над которым уже нависла пасть крокодила. Тот, оказавшись в осушенной лагуне, был разъярен, испуган и готов напасть на кого угодно.

Вдруг послышались звуки выстрелов и крики. Из-за угла появилась группа людей. Впереди шел Стренгмен, с Адмиралом и Великим Цезарем с винтовками через плечо. Глаза Стренгмена сверкали во вспышках сигнальных ракет. Он слегка поклонился Беатрис и, приветствуя Керанса, взмахнул рукой. Аллигатор с перерубленной спиной уже бессильно бился в сточной канаве, но Великому Цезарю это показалось недостаточно, и он принялся отрубать ему голову мачете.

Стренгмен со злобным удовлетворением следил за его действиями.

— Отвратительный зверь, — заметил он, а затем вытащил из кармана большое ожерелье из фальшивых бриллиантов, перевитое водорослями, и продемонстрировал его Беатрис.