Затонувший мир

Исчезновение Бодкина не встревожило Керанса. Замкнутый на своих видениях, он решил, что биолог последовал своему собственному совету и отправился на юг в поисках другой лагуны.

Беатрис, однако, оставалась здесь. Как и Керанс, она была постоянно погружена в смутные мечтания. Днем Керанс редко виделся с ней: она обычно оставалась в постели. Но по вечерам, когда становилось прохладнее, она спускалась из-под своего навеса среди звезд и присоединялась к Стренгмену и его пиратам. Она равнодушно сидела рядом с ним в своем синем вечернем платье, волосы ее украшали три-четыре тиары, которые Стренгмен обнаружил в одном из ювелирных магазинов, грудь ее скрывалась под массой сверкающих цепей и ожерелий, как у безумной королевы в кровавой трагедии.

Стренгмен вел себя с ней со странной почтительностью, но с оттенком вежливой враждебности, словно она была племенным тотемом, способным принести успех и удачу, но власть которого тяготит. Керанс старался находиться рядом с ней. В тот вечер, когда исчез Бодкин, он наклонился к ней через груду диванных подушек и сказал:

— Алан ушел. Старый Бодкин. Он виделся с вами перед уходом?

Но Беатрис, гладя мимо него на пылавшие на площади костры, ответила:

— Прислушайтесь к барабанному бою, Роберт. Как вы думаете, сколько тут солнц?

Стренгмен, выглядевший еще более дико, чем обычно, плясал среди лагерных костров. Иногда он пытался вытащить с собой Керанса. Наконец, довольно уставший, он раскинулся на диване. Его бледное лицо блестело от пота.

— Знаете, почему они боятся меня, мой дорогой Керанс? Адмирал, Великий' Цезарь и остальные. Я вам раскрою свой секрет… — он добавил шепотом: — они считают меня зомби. — В припадке хохота он опрокинулся на диван. — О, боже, Керанс! Что мне делать с вами обоими? Выйдите из своего транса. — Он смотрел на приближавшегося к ним Великого Цезаря, который отбросил в сторону чучело головы крокодила, которое он носил как капор. — Да? Песня для доктора Керанса? Великолепно! Слышали, когда-нибудь, доктор балладу о Мисте Костлявом?

Прочистив горло, размахивая руками и жестикулируя, огромный негр начал глубоким гортанным голосом:

«Миста Костлявый любил сухощавых людей,
Банановую девку нашел он себе.
Была она трех колдунов хитрей
И свела беднягу с ума.
В змеином вине он начал купаться,
Слышал крики болотных птиц.
Этот хозяин — Аллигатор —
Никогда не думал, что их легион.
Миста Костлявый решил порыбачить
И отправился вниз по реке.
Вдоль залива Ангела плыл сухощавый.
Миста решил подстеречь его.
Он ждал, когда приблизится лодка,
И черепаховый панцирь надел.
Такую хитрую шутку придумать
Не смогли бы даже три колдуна.
Вдруг свою девку Костлявый увидел,
За два банана свой панцирь отдал,
И получил за это девчонку,
Но колдуны сказали ему:
«Теперь сухощавых людей не получишь».
Но Миста Костлявый на это плевал.
Он танцевал для своей любимой,
Построил дом для постели ее…»

С внезапным воплем Стренгмен вскочил с дивана и промчался мимо Великого Цезаря к центру площади, указывая на вершину стены, составляющей часть периметра лагуны. На фоне темнеющего неба виднелась фигурка человека, в которой Керанс узнал доктора Бодкина, медленно пробиравшегося среди нагромождения рухнувших стволов к устью канала, соединявшего лагуны. Не обращая внимания на крики снизу, он продолжал идти к своей цели, держа в руках маленький деревянный ящик, из которого свисал дымящийся шнур.

Опомнившийся Стренгмен закричал:

— Адмирал! Великий Цезарь! Хватайте его — у него взрывчатка!

Кроме Керанса и Беатрис, все в панике разбежались по углам площади. Справа и слева загремели выстрелы. Бодкин неуверенно замер, огонь запального шнура искрился у его ног. Затем он повернулся и пошел по краю заграждения.

Керанс вскочил на ноги и побежал за другими. Когда он достиг стены периметра, в воздухе рассыпались осветительные ракеты. Адмирал и Стренгмен взбирались по пожарной лестнице, и, перекрывая шум, безостановочно гремело ружье Великого Цезаря. Бодкин оставил бомбу в центре дамбы и уходил по крышам.