Затопленная комната

Ангелина сказала это и замолчала, потупив взор.

— Ты так оправдываешься передо мной, будто есть что-то постыдное в том, чтобы иметь ребёнка… — растерявшись ровно на мгновение и быстро взяв себя в руки, ответил Арсений. А после, весь подобравшись и вытянувшись, спросил: — Если приеду в столицу как-нибудь, познакомишь с сыном?

Для Ангелины эти слова значили гораздо больше, чем для самого Арсений. Робкая улыбка на её лице расцвела подобно бутону, становясь всё прекраснее и нежнее.

Она дала свой номер телефона и выпорхнула за дверь легко, как неуловимый мотылёк, а Арсений остался стоять в прихожей, смущённый и обрадованный одновременно. К счастью, хотя бы мать не стала ничего говорить, а лишь захлопотала на кухне, что-то счастливо напевая себе под нос.

Соседки ещё даже не успели спуститься на свой этаж, как Арсений уже написал Ангелине на полученный номер. Он так и не понял, как вышло, что вся последующая ночь пролетела у него перед глазами искрой. Он с головой спрятался под одеяло, не в силах стереть с лица глуповатую улыбку, и переписывался с Ангелиной, которой тоже не спалось. Они беседовали обо всём на свете: о звёздах, фильмах, домашних любимцах, рассказывали друг другу нелепые истории из детства и школы. Будто все эти годы они берегли свои воспоминания для одной этой ночи.

Арсений заснул за пару часов до будильника, окрылённый и думающий лишь о назначенной на грядущий вечер встрече. Никогда раньше он не мог и представить, что ему доведётся хоть раз в жизни испытать подобные чувства, вспыхнувшие так неожиданно быстро и ярко. Его душа трепетала и пела, а все мысли крутились только вокруг его светловолосого ангела.

Но кошмары не ведали сострадания. И когда Арсений осознал себя стоящим в знакомой комнате, его будто огрели дубиной по голове, настолько резким было падение из райских кущ прямиком в бездну ада, где его всегда радушно дожидались.

— Это не для тебя, — как-то устало и обречённо произнёс кровавый силуэт вместо приветствия. Слова его отразились от потолка и намертво врезались в сердце Арсения.

Фигура чужака вдруг впервые пошевелилась с момента своего появления в комнате и толкнула ногой проплывавший мимо труп матери, который мгновенно отнесло к ближайшей стене и с головой захлестнуло кровавой волной.

— Она манипулирует тобой, а ты это позволяешь и всегда позволял. Не забывай о подлинных своих чувствах.

На этих словах сон резко оборвался, спугнутый будильником, а Арсений был вынужден признаться себе, что начинает ненавидеть эти кошмары и своего мистического собеседника всей душой.

И если бы не грядущая встреча с Ангелиной, Арсений, наверное, весь день у станка провёл бы в думах об очередном тревожном сновидении и смысле услышанного. Но солнечная сияющая Ангелина вытеснила любые мысли из головы влюблённого мужчины. Он не заметил, как пролетел рабочий день, сорвавшись в раздевалку, едва часы показали конец смены. И в парк он прибыл первым, успев купить у какой-то старушки на остановке простенький букет садовых цветов.

В целом их свидание прошло куда лучше, чем Арсений мог себе представить. Никогда раньше он не был так счастлив, так безумно влюблён и беззаботен. На несколько часов он даже уверился, что его жизнь теперь окончательно и бесповоротно изменится, с приходом в неё Ангелины, но после всё же мысленно одёрнул себя — до поезда оставалось четыре дня. Всего четыре дня для этого безоблачного счастья, а после его ждала лишь оглушающая тоска.

IV

Поздно вечером он вернулся домой, практически паря над землёй. Подозревавшая о причинах его радости мать забросала сына личными вопросами, но Арсений ловко избежал дознания и скрылся в своей комнате, притворившись уставшим.

Однако разрывавшееся от восторга сердце требовало разделить хоть с кем-нибудь своё счастье. И так как изливать душу матери Арсений не собирался, то пальцы сами собой набрали номер старого товарища Тимура.

— …Бог мой, ты всё ещё прозябаешь на этой каторжной работе? — фыркнул собеседник, едва они с Арсением обменялись приветствиями и всеми однотипными формулировками, которыми положено обмениваться при разговоре с человеком, чей голос ты давно не слышал.

— Деваться некуда, тут платят без задержек, — безразлично отозвался Арсений. — Мать всё хочет устроить к себе в больницу, санитаром или регистратором, но не по душе мне такое. Уж лучше у старого-доброго станка.

— Да-а, Се-еня, — протянул Тимур. — Нет в тебе никаких амбиций. Вот вроде мужчина в полном расцвете сил, можешь выделить время, пройти заочные курсы, тренинги, попробовать себя на любом новом месте, а всё торчишь в одной и той же дыре. Я бы не смог, как ты.

«Естественно, не смог!» — с досадой подумал Арсений. — «Ты ведь ни дня в своей жизни не работал! Тебе родители всё на блюдечке с голубой каёмочкой преподнесли!»

Вслух Арсений, конечно же, ничего такого не сказал, но зато сразу вспомнил, почему так давно не созванивался с Тимуром. Вот как раз из-за того, что все их беседы обязательно сводились либо к теме денег, либо к теме амбиций.