«Затоваренная бочкотара» Василия Аксенова. Комментарий

Романтика – своеобразное полуофициозное понятие из арсенала «социализма с человеческим лицом», получившее распространение в годы, впоследствии окрещенные «эпохой застоя». Пропаганда Романтики имела своей целью подновление опустошенных идеологических лозунгов и поощрение – под должным партийным надзором – духовных и идеалистических мотивов, которые могли бы противостоять распространению в обществе равнодушия и цинично-материалистических настроений, способствовать трудовому подъему среди молодежи – в особенности в освоении дальних районов страны, «целинно-залежных земель» и т. п. При этом, в заметном расхождении с суровыми, жертвенно-аскетическими идеалами первых пятилеток («Не переводя дыхания», «Время, вперед!» и др.), для агитационных кампаний 1950-х годов характерен дух авантюрности, индивидуального героизма, бодрости, романтического проникновения в неизведанные просторы вселенной. Мрачный пафос индустрии и машины, характерный для ранних лет, заменен устремленностью к природе, братское слияние с которой отныне мыслится как неотъемлемая часть движения в светлое будущее.

Открыто ориентируясь на литературу, создатели стиля «Романтика» черпали вдохновение в приключенческих книгах гимназических лет, равно как и в недавних эпических легендах о революции и Гражданской войне; с начала 1960-х годов подключились сюда и мотивы космических полетов. Авторы прозы, стихов, песен, кинофильмов наперебой призывали молодежь быть этакими вдохновенными чудаками-энтузиастами, бескорыстными «романтиками» и «фантазерами». Со страниц песенников и поэтических сборников тех лет, как из рога изобилия, сыпется многошумная бутафория романтики: «сказки», «чудеса» и «волшебники», «бригантины» и «каравеллы», «Робинзоны», «менестрели» и «барды», «рюкзаки» и «палатки» геологов; звучат призывы и обещания «не знать покоя», «идти навстречу грозам», искать «счастья трудных дорог», «спешить к новым приключениям», «ехать за туманом и за запахом тайги», «пройти по далеким земным параллелям», слушать «дальних миров позывные» и оставить свои следы «на пыльных тропинках далеких планет». Эти характерные приметы того, что можно назвать «стилем “Романтика”», безошибочно узнаваемы даже в тех текстах эпохи, где само слово не упоминается:

Поднимать тугие паруса –
Это значит верить в чудеса.
Собирать в ладони звездный свет –
Это значит восемнадцать лет.

(«Это здорово!», слова И. Шаферана; исп. Э. Пьеха)

Это вам, романтики,
Это вам, влюбленные…

(«Песня посвящается моя», слова Я. Хелемского; исп. М. Бернес)

Романтика!
Сколько славных дорог позади!
Ты – Сибирь моя,
Ты – Галактика,
По тревоге меня позови!

(«Романтика», слова А. Поперечного; исп. В. Трошин, Э. Хиль)

Очень трудно жить на свете
В наши годы без открытий.
Ходят-бродят Робинзоны
Со своими островами…
<…>
В кабинетах канцелярий
Неуютно фантазерам, –
На работу в Заполярье
Уезжают Робинзоны…

(«Песенка Робинзонов», слова Н. Олева; исп. О. Анофриев)

Э-ге-гей, Колумбы, Магелланы,
Паруса сердец поднимем выше!
Кличут нас в дорогу океаны,
В тихой бухте голос мой услышан.

(Симоненко В.

«Э-ге-гей, Колумбы, Магелланы…» // Молодая гвардия. 1969. № 2. С. 227)

У меня в рюкзаке много встретилось троп и дорог,
Много синих ветров, и снегов, и весенних тревог…

(«У меня в рюкзаке», слова Л. Ошанина; исп. В. Трошин)

Собраться с тобой нам в дорогу пустяк,
Закинем за плечи дорожный рюкзак!
Колеса хотят улететь от земли –
Приблизится все, что ты видишь вдали.

(«Если хочешь ты найти друзей», слова В. Харитонова; исп. В. Беседин)