Зацепить 13-го

— Что? Нет, — быстро отказался он, наградив меня грустной улыбкой. — Ты у меня в гостях и готовить не будешь.

— Да я не против, — ответила я.

— А я против, — сказал Джонни. Он оставил мобильник на столешнице и повернулся ко мне. — Поджаренный сэндвич годится?

— Звучит великолепно, — улыбнулась я.

— Отличный выбор, — засмеялся он. — Потому что выбор был между сэндвичем и хлопьями.

— Можно и хлопья, — согласилась я. — Не возражаю.

— Сыграем по крупному: будем есть то и другое, — подмигнул мне Джонни.

Я не протестовала.

Я была готова проглотить все, что мне предложат.

— Ты пьешь чай?

— Ведрами, — ответила я и снова улыбнулась. — Предпочитаю «Баррис», в пакетиках, с двумя ложками сахара и капелькой молока.

— Выходит, ты чайный человек, а не кофейный, — усмехнулся Джонни.

— Брр! Кофе терпеть не могу.

Джонни снова улыбнулся и кивнул на кухонный остров.

— Садись, — велел он мне, а сам начал рыться в шкафах. — Я суну хлеб в тостер, и пока он поджаривается, мы съедим хлопья.

— Спасибо, — тихо сказала я.

— За что? — спросил Джонни, быстро нарезая хлеб.

— За то, что готовишь для меня, — ответила я, созерцая его спину.

На нем была серая футболка, ткань которой великолепно облегала его широченные плечи.

— Вряд ли можно назвать тосты с ветчиной и сыром настоящей готовкой, — ответил Джонни, ехидно улыбаясь.

— Ну, для меня никто не готовит, поэтому я ценю твою заботу, — сказала я, продолжая стоять в проеме двери. — У нас дома в основном я это делаю.

— Да ну? — удивился он. — Почему так?

— Потому что я единственная девочка в семье, — пробормотала я. — И почти вся уборка тоже на моих плечах.

— Если ты появилась на свет с вагиной, это не должно автоматически привязывать тебя к плите или к гребаному пылесосу. — Он тряхнул головой. — Если бы я вздумал выложить маме эту сексистскую дребедень, она бы мне яйца оторвала.

— Это очень здравый подход к жизни, — сказала я, воодушевленная его словами.

— Это единственный подход к жизни, — поправил меня Джонни. — Мы живем в двадцать первом веке, а не в восьмидесятые годы прошлого.

Он сунул сэндвичи в тостер и снова повернулся ко мне.

— Шаннон, садись, — мягко предложил он. — Все в порядке.

— В порядке?

Подойдя к столу, я выдвинула один из стульев и покраснела от смущения, потому что на сиденье мне было не забраться.

Я попыталась еще раз и позорно проиграла.

— Можно его как-то опустить?

Я знала, что не вышла ростом, но такие высокие стулья видела впервые.

Кожаное сиденье находилось на уровне моих ребер.

— Что не так? — спросил Джонни.

Зажав под мышкой коробку с хлопьями, он рылся в холодильнике.

— Стул, — ответила я, густо покраснев. — Я не дотягиваюсь.

Обернувшись, Джонни все понял и усмехнулся.

— Раньше можно было, — сказал Джонни, подойдя к островку с пинтой молока и коробкой сухих завтраков «Чериос». — Но Гибси ломает все, к чему прикасается.

Даже не предупредив, Джонни подхватил меня и усадил на стул.

— Гибси нравится представлять, что он ракета, взмывающая вверх, — добавил Джонни, не заметив, насколько я тронута его жестом.

Из другого шкафчика он извлек пару пиал, а из выдвижного ящика — две ложки.

— Мама купила шесть стульев, и этот козлина за неделю угробил регулировочные механизмы во всех. Теперь все сиденья подняты на максимальную высоту, — пояснил Джонни, возвращаясь к острову с пиалами и ложками.

— Ты смеешься надо мной?

— Я бы не посмел. — Он пододвинул ко мне пиалу с ложкой. — Ну что, начнем с «Чериос»? Если хочешь, у меня еще есть рисовые «Криспис».

— «Чериос» годятся.

Джонни уселся рядом со мной и потянулся к коробке.

Когда он насыпал хлопья в наши пиалы, его рука коснулась моей, и я снова вздрогнула.

— Замерзла? — спросил он, заметив это.

— Все нормально, — покачала головой я.

— Точно? — задал он новый вопрос, наполняя пиалы молоком.

Я кивнула и в свою очередь спросила:

— А твои родители точно не будут против моего появления здесь?

— С чего бы? — удивился Джонни.

— Не знаю, — поспешила ответить я.

— Все нормально, — заверил меня Джонни. — Они не будут против.

— Тогда ладно. — Не выдерживая его жаркого взгляда, я уткнулась глазами в пиалу. — Думаю, они привыкли, что ты приглашаешь девушек домой.

— Как понимать твои слова? — уже резче спросил он.

— Никак.

Я чувствовала, что покраснела, и потому торопливо зачерпнула ложкой хлопья и запихала в рот.

— Шаннон!

Джонни по-прежнему смотрел на меня.

Я беспомощно пожала плечами.

— Я не привожу сюда девушек.

— Не приводишь?

— Нет, — сказал он. — Не привожу.

— А как же Белла?

Слова вылетели у меня изо рта раньше, чем я успела спохватиться.

— При чем тут Белла? — спросил он и нахмурился.

— Разве между вами ничего нет?

Джонни нахмурился еще сильнее:

— Это в прошлом.

— Извини. — Я зачерпнула еще ложку, проглотила и только потом сказала: — Вы долго встречались, вот я и подумала, что она бывала у тебя дома.

— Мы встречались? — повторил Джонни, с недоумением глядя на меня.

— А разве нет?

Он пожал плечами и перенес внимание на свою пиалу, коротко бросив:

— Нет.

— Тогда ладно, — промямлила я в полном замешательстве.

— Шаннон, мы не были в таких отношениях, — пояснил Джонни и тут же стал заедать свои слова.