Зацепить 13-го

— Так устроена моя жизнь, — хмуро продолжал он. — А дальше будет только хуже. Я буду отсутствовать все дольше. Прибавится поездок. Постоянные переезды с места на место — вот что ждет меня в будущем. В совсем недалеком будущем. С моей стороны было бы нечестно умолчать об этом. — Он устало вздохнул и провел рукой по изрядно всклокоченным волосам. — Ты должна знать, что я здесь надолго не задержусь.

— Знаю, — прошептала я, и грудь обожгло болью. — И еще знаю, что не должна была тебя целовать, — давясь каждым словом, добавила я. — Понятно? Я это знаю. Так было нельзя. Понимаю. Я просто… просто…

— Просто… что? — спросил он, словно уговаривая сказать правду.

— Я думала, что нравлюсь тебе, — выдавила я.

— Господи боже! — простонал Джонни, уронив голову в ладони. — Конечно нравишься. — Он дернул себя за волосы и вздохнул. — По-моему, и так ясно, что я без ума от тебя, — добавил он и снова застонал, как от боли. — Но в конце мая мне будет восемнадцать. Восемнадцать, Шаннон.

— Мне шестнадцать, — прошептала я.

— Знаю, Шаннон, очень хорошо знаю, — простонал он срывающимся голосом. — Но я пытаюсь поступать правильно.

Мое сердце затрепетало в неопределенности.

Я не знала, чтo думать и как реагировать.

Он меня отвергал и тут же говорил, что я ему нравлюсь, и с таким противоречием сердце мое не справлялось.

— Правильно для кого?

— Для нас обоих, — выдавил Джонни. — Моя карьера на взлете, и мне нужно думать о ней. А ты заслуживаешь того, для кого будешь на первом месте. — Он снова запустил руки в волосы. Вид у него был напряженный и усталый. — Я этого дать не смогу. — Глядя мне в глаза, он продолжил: — Хочу, всерьез хочу. Но я не в том положении, чтобы дать это. — Он тяжело выдохнул. — Шаннон, я не могу быть с тобой в отношениях, и с моей стороны эгоистично просить тебя о чем-то, когда сам я не могу ответить тем же.

Вот я и услышала отказ, которого ожидала.

— Джонни, я не просила тебя об отношениях, — одеревеневшим языком произнесла я, полностью униженная. — Я никогда и ни о чем тебя не просила. И не надо всех этих разговоров из серии «дело не в тебе, дело во мне», в них нет нужды.

Джонни досадливо зарычал:

— Шаннон, я не пытаюсь сказать, что дело не в тебе, я пытаюсь разобраться вместе с тобой.

— Слушай, Джонни, я очень устала, — прошептала я, отворачиваясь к окну. — Я хочу домой.

— Давай, Шаннон, — возбужденно произнес он. — Нельзя избегать таких тем.

У меня возникло сильное желание избегать его до конца жизни.

И начать избегать его я планировала сразу же, как выйду из этой машины.

— Шаннон, поговори со мной.

Я молчала.

— Шаннон, не упрямься, — умолял меня Джонни. — Не веди себя так.

Я сомневалась, что в сложившихся обстоятельствах могла бы вести себя по-иному.

Я его поцеловала.

Он меня отверг.

Я раскрылась перед ним.

Он отказался от меня.

Сама виновата.

На сто процентов.

Я принимала ответственность за свое безрассудство.

Но это не означало, что я настолько сильна, чтобы спокойно выносить словесные последствия моих действий.

— Да поговори же ты со мной! — потребовал Джонни, не желая закрыть тему.

— А что еще сказать? — прохрипела я, уступая его натиску и снова поворачиваясь к нему. — Я тебе не нужна. Я все слышала. Я все поняла.

— Ничего-то ты не поняла, если так говоришь, — сердито возразил он.

Когда я не ответила, Джонни буквально взревел:

— Отлично. Если не хочешь обсуждать это, я больше не скажу ни слова, — заявил он, резко подняв руки. — Шаннон, ты этого хочешь?

— Да, Джонни, я этого хочу, — прошептала я.

— Как тебе будет угодно, — бросил он, снова запуская мотор. — Я сдаюсь.

В ушах у меня стоял его отказ, эмоции клокотали, я зажмурилась и взмолилась, чтобы время ускорилось.

Я чувствовала сильнейшую боль в желудке, которая сочеталась с пульсирующей болью в груди, которая, казалось, расцветала и разгоралась с каждой милей.

Когда Джонни вывернул на мою улицу, я привычно соврала, назвав ему не тот дом, зная, что, если отец увидит, как я выхожу из дорогой машины, этот вечер станет последним в моей жизни.

Однако я не предполагала, что он может заглушить мотор еще раньше, но так оно и случилось.

— Ты в порядке? — спросил Джонни, поворачиваясь ко мне.

— Да, — прохрипела я.

Он кивнул, словно взвешивая мои слова.

— Шаннон, послушай…

— Не надо больше ничего говорить, — быстро перебила я его. — Такого больше не повторится.

Он нахмурился:

— Нет, я не это хотел…

— Прости, — выпалила я и открыла дверцу. — Мне правда очень, очень жаль.

Расстегнув ремень, я вылезла из джипа и захлопнула дверцу раньше, чем он успел что-то сказать.

Больше мне не выдержать.

Не сегодня.

Раздавленная, я стояла у стены соседского садика, пока не сообразила, что Джонни дожидается, когда я войду в дом, прежде чем уехать. Тогда я сделала единственно возможное в моем положении: нагнув голову, помчалась по тротуару к своему настоящему дому, не осмеливаясь оглянуться назад.

Вбежав внутрь, я закрыла дверь, судорожно выдохнула и быстро огляделась по сторонам.

В доме было пусто.