Затворник, или Вынужденное правосудие

– Да. Я задерживаю своих насколько будет возможно. Тем более что в выходные дни дежурных на улицах гораздо меньше. А вы постарайтесь как можно быстрее исчезнуть. Деньги ваши, поступайте с ними как заблагорассудится. И не светитесь понапрасну.

– Интересно, какой прок от этого вам, – усмехнулся толстячок.

– Слушайте, – потирая руки от наслаждения, поведал Вениамин Ливаков. – Когда городишка останется без основных денег, я предложу, как бы во спасение и пополнение бюджета, а значит и разрешения данной ситуации, добывать залежи цветных металлов на участке нетронутых гор Сихотэ-Алиня, принадлежащем территории Мечты. Это же цинк, свинец, серебро, вольфрам, уголь, золото, наконец! В правительстве меня поддержат, достаточно взять его в долю. Кому есть дело до богом забытого края необъятной и разваливающейся страны. А из этих денег я уж сколочу себе состояние. Будьте уверены!

– Ох уж алчен и хитер, лис, – констатировал боксер.

– А как же иначе! Теперь, чтобы воплотить задуманное в жизнь, займитесь приготовлениями. Подготовьтесь основательно, говорил комиссар, поднявшись с места и провожая гостей к выходу. – Проколов быть не должно. Итак, до следующей встречи! Сколько мы с вами дел провернули, а, – добавил он, закрывая за ними дверь.

Три темных силуэта бесшумно исчезли в ночи. Задуманное ими недоброе дело должно было осуществиться вечером следующего дня, когда разомлевшие от знойного дня люди будут утомлены и менее бдительны. Опустив свой темный занавес за шедшей гуськом троицей, ночь продолжила свою колыбельную, завлекая всех в царство снов. И только Луна, не зная покоя, вела дозор своих владений.

***

Зарождался новый день. Тьма все еще не рассеялась, и дневной свет с трудом пробивался сквозь нее. Рассвет сулил вереницу событий. Те немногие, кто пробудился ото сна, предвкушали спокойный отдых в эти выходные дни. Солнечные лучи начинали понемногу ласкать своим теплом ярко-зеленые кроны деревьев, которые, потягиваясь, обращали свой лик к светилу. Удивительно как игра солнечного света на листве деревьев так разнится в зависимости от времени светового дня. Нельзя спутать утро сейчас или полдень, послеполуденное время или вечер. Ведь зелень листвы могучих исполинов и солнечный свет, в котором она утопает, не меняются за день. Но все же эта игра красок своя особенная для каждого временного отрезка дня! С этим фактом, казалось, солидарны и пернатые. Которые, как это заведено в их кругах испокон веков, встречали утро, носясь в воздушном океане. Устроив гонку, друг за другом, стая ласточек и чижей сновали над зеленью растений и камнем зданий, выписывая в воздухе невообразимые пируэты. Их несмолкаемый писк и живая энергия бесперебойного движения вдохновляли на активность. В такие моменты душа особенно открыта новым впечатлениям и эмоциональным порывам…

Хотя комиссар не ложился спать этой ночью, выглядел он бодрым и веселым. Наконец, свершится то, к чему он упорно стремился все семь лет своего пребывания в данном городке. Золото – то, что влекло его всегда, это цель и суть его жизни. Благодаря этому металлу он собирался приблизиться к свите богатых чиновников и бизнесменов. Он мечтал, и в своих мечтах он видел себя зажиточным, надменным господином, знакомство с которым искали многие власть имущие, по одному повелению которого вершились судьбы. Он верил в силу денег и имел неуемное желание сорить ими направо и налево. Пресмыкаться в рядах «второсортных» для него было унизительно и обременительно. Зависть к миллиардерам душила его, отравляя всю его многострадальную, как он считал, жизнь.

Алчные и низменные мысли Вениамина Ливакова были прерваны странными обстоятельствами. Кто-то стучался к нему в дом. После стука в дверь, не успел он подойти к ней, последовал стук в окно. Направившись к ней, он уже слышал стук по крыше. Недоумевая и изрыгая проклятия в адрес творившегося, Ливаков нацелил свой путь к парадной двери. Там на крыльце его слух уловил топот чьих-то ног.

Комиссар выбежал во двор. Царила предрассветная тишина. Не было видно ни единой души.

– Все-таки надо было вздремнуть, а то уже галлюцинации атакуют, – усмехнулся он, возвращаясь к дому.

Вдруг, неожиданно, его толкнули в спину. Он едва не размозжил себе нос, влетая по инерции в стену дома. Приподнятое было недавно,

настроение окончательно испортилось.

– Что за ублюдок решил портить мне с утра пораньше нервы? – злобно прошипел он. – С кем связался, хоть догадываешься? Где ты, ну-ка покажись.

Сзади донесся едва уловимый шорох. Вениамин обернулся: никого, – лишь покачиваются ветки стоявшего рядом с домом дерева. Теперь он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Повернулся в ту сторону, вновь никого. Миротворец превратился в сплошной орган слуха. Озираясь по сторонам, он пытался определить источник шорохов и дуновений ветра. И это ему удалось. В соседнем дворе он краем глаза заметил фигуру человека в зеленой монашеской рясе, которая, спрыгнув с дерева, исчезла в густой растительности огорода.