Затворник из горной твердыни

— А они — не немцы, — продолжал Бейнс. Он взял бумажник одного из убитых. — Гражданин ТША. Проживает в Сан-Хосе. Ничто не указывает на его принадлежность к СД. Зовут его Джек Сандерс. — Он отшвырнул бумажник.

— Налет с целью ограбления, — произнес Тагоми. — Наших сейфов. Политические мотивы отсутствуют. — Он встал из-за стола. Ноги его дрожали.

В любом случае, попытка СД убийства или похищения потерпела полный провал. По крайней мере, первая из них. Но было ясно, что они знали, кто такой мистер Бейнс и, в чем тоже можно было не сомневаться, для чего он сюда явился.

— Прогноз, — сказал Тагоми, — весьма мрачен.

Интересно, задумался он, вот в этот самый момент мог бы оказаться чем-нибудь полезен Оракул? Вероятно, он смог бы защитить нас. Предостеречь, оградить своим советом.

Все еще испытывая слабость в ногах, он начал вытаскивать сорок девять стебельков тысячелистника. Положение, в котором мы оказались, решил он, запутанное и ненормальное. Человеческому уму не дано расшифровать его; здесь пригодна только пятитысячелетняя совокупная мудрость. Германское тоталитарное общество скорее напоминает какую-то извращенную форму жизни, чем естественное образование. Наихудшую во всех проявлениях причудливой смеси жестокости и бессмысленности.

Здесь, подумал он, местная служба СД действует в качестве инструмента политики в полном противоречии с головой в Берлине. Где в этом составном существе разум? Чем на самом деле является Германия? Чем была она когда-то? Это как разлагающаяся заживо кошмарная пародия решения проблем, с которыми приходится сталкиваться в процессе существования.

Оракул проникает в саму суть ее. Даже такая загадочная порода зверя, каким является нацистская Германия, доступна постижению «Книге перемен».

Бейнс, увидев, как отрешенно Тагоми возится с горстью травянистых стеблей, понял, насколько глубоко страдает этот человек. Для него, подумал Бейнс, весь этот инцидент, то, что ему пришлось убить и покалечить этих двух человек, не просто ужасно. Это непостижимо.

Что бы я мог сказать ему в утешение? Что он стрелял ради меня. Следовательно, на мне лежит моральная ответственность за эти две жизни. И я принимаю ее на себя. Так я на это смотрю.

Став рядом с Бейнсом, генерал Тедеки произнес тихо:

— Вы являетесь свидетелем человеческого отчаянья. Он, вы понимаете, несомненно воспитан в буддистском духе. Даже если не внешне, в формальных проявлениях, все равно ощущается глубокое влияние буддизма. Культуры, в которой нельзя отнимать жизнь ни у кого — все живущее священно.

Бейнс понимающе кивнул.

— Он обретет душевное равновесие, — продолжал генерал Тедеки. — Со временем. Сейчас пока что у него нет такой точки зрения, с помощью которой он мог бы оценить и постичь то, что он совершил. Эта книга поможет ему, ибо она подскажет ему на что опереться, чтобы вынести верное суждение.

— Понимаю, — произнес Бейнс. Такой внешней опорой, которая могла бы ему помочь, могла бы быть доктриной первородного греха. Интересно, слышал ли он вообще о ее существовании. Мы все обречены на то, чтобы совершать акты жестокости, насилия и зла; такая уж наша судьба, обусловленная нашей тяжелой наследственностью. Это наша карма.

Чтобы спасти одну жизнь, мистер Тагоми отнял Две. Логический, сбалансированный разум не в состоянии этого осмыслить. Человека по натуре доброго, такого, как мистер Тагоми, может довести до умопомешательства сопричастность к таким свершившимся фактам.

Тем не менее, подумал Бейнс, решающий момент находится не в настоящем, это не моя смерть или смерть этих двух штурмовиков из СД; он лежит — предположительно — в будущем. То, что сейчас произошло, оправданно или бессмысленно в зависимости от того, что произойдет в будущем. Удастся ли нам спасти жизнь миллионов людей, фактически всех японцев?

Но человек, который столь вдохновенно возится с растительными стеблями, не в состоянии так думать; настоящее, действительность слишком для него осязаемы — это один мертвый и другой умирающий немцы на полу его кабинета.

Генерал Тедеки прав — только время может вернуть Тагоми взгляд в будущее. Или это произойдет, или он, возможно, спрячется в тени душевной болезни, навсегда отвратит свой взор от будущего…

И мы на самом-то деле не так уж сильно от него отличаемся, подумал Бейнс. Мы сталкиваемся с подобными же трудностями. И поэтому, к несчастью своему, мы не в состоянии чем-либо помочь мистеру Тагоми. Мы можем только ждать, что в конце концов он придет в себя, а не станет жертвой того, что совершил.

13

В Денвере они нашли шикарные современные магазины. Одежда, как посчитала Джулия, была поразительно дорогой, но Джо, казалось, это было как-то безразлично, он как-будто и не замечал дороговизны. Он просто платил за все, что она выбирала, и они спешили в следующий магазин.