Читаем Заумники полностью

Я живу на большой Пресне36, 24.. . . . . . . . . .16 отборных гладиаторов…(4 x 4!). . . . . . . . . .за изгибом изгиб.В гниющем вагонеНа сорок человек –Четыре ноги…(В. Маяковский).

Ящики, ящеры, танки!

Слова простые, как мычание, подобные числам циклопическим, с резкими прямыми углами, режущими звуками!

Это иллюстрируют картины:

Читайте железные книги!..Рогами в небо вонзались дымы…У меня изо ртаШевелит ногами непрожеванный крик!..По мостовой моей души…За махиной махина…(Маяковский)

и у других авторов:

Четверолапый зверь…

«Пути шли параллельно земле, и не было возможности подняться или опуститься даже к ближайшему» –

Гроба том!..

И имена у всех «в квадрате», основательные: –

Давид Давидович Бурлюк,

Владимир Владимирович Маяковский,

Виктор (Велемир) Владимирович Хлебников,

Алексей Елисеевич (Лексей Лексеич) Крученых,

Василий Василиевич Каменский–

Фу ты, как нарочно заквадратились!

Таковы же и действия:

Я стал на четвереньки.. . . . . . . . . .Прибавился третий, четвертый.…Кричала про чорта. –. . . . . . . . . .Тяжелые как удар…(Маяковский).В небье и землю32 кукиша(Крученых)

Отсюда – любовь к перпендикуляру (в положении фигур, звуков, ритма)…

120' 120' –Гремели вагоныВыбрасывая кроватиРоняя эшелоны,По кругу в кручуКатились…. . . . . . . . . .…ЧавкающийРаз двадцатьПод поцелуем Матрац!..(Крученых)

В этих числах рисуется все: каменные аллеи, шага сваи, бревна смехом, борода-комод, губы калоши!

«Хочешь крови моей ведро?»

«Я прост, как кирпич» В. Каменский

«прост, как лопата» В. Хлебников.

«прост, как веник» Крученых

«Кричу кирпичу!» Маяковский – упор в куб, квадрат, предчувствуется Циклопичность цементных глыб, тяже, гремятщий клад – Карборунд:

Крепче кремня жаркий сплавВ магнетическом горниле!

Или, что тоже, «дыр-бул-щыл убещур».

Чемоданы тяжелой артиллерии,

Танк.

Все это заканчивается монументальной заумью:

Хо – бо – роМо – чо – роВо – ро – моЖлыч!..(Крученых)Силач, чемпион мира,   Кирпич.    Ы!..

Потом его подхватит и закрутит крутила рзуда!..

А. Крученых

<p>Люд и лад</p>

Дорогой Петников!

Вы знаете, что наша цель (уже увенчавшая нас) – решая струнной игрой то, что решается пушечным боем, сдать звездному миру власть над людьми, отделавшись от ненужных посредников между ними и нами.

На улицы, растерзанные львиными челюстями восстаний, мы выходим как мученица, неумолимая в своей вере и кротости поднятых глаз (как правящих молнии на море земных звезд).

Мировой рокот восстаний страшен ли нам, если мы сами – восстание более страшное? Вы помните, что было основано охватившее земной шар правительство поэтов. Вы помните, как звенящая струна племен соединила Токио, Москву и Сингапур.

Мы подражаем седым волнам во время седой бури, единящей – то подымаясь, то скатываясь во множество, в широту.

Вы помните, что удалось изыскать лад судеб, необходимый нам для переноса человечества на ладонь нашей мысли, на очередную ступень бытия. Ведь он движется, этот странник столетий. <Вы помните>, как найденные лады связали букву у в рокот струны А, в шаг пехотинца и удары сердца: рокот волн, лады рождений – подобные точки луча судьбы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия