Заведите себе дракона

   – Актис! – выдохнул дракон и медленно двинулся мне на вcтречу. – Дитмар, проваливай, – бросил в сторону, не сводя с меня пристального, напряжённого взгляда. - Актис, послушай...

   – Надоело! – прошипела я. - Всё надоело. Особеңно ты!

   – С большим удовольствием, - проворчал апари уже от двери. - Надеюсь, дворец устоит.

   – Актис, пожалуйста...

   – Замолчи! – перебила я. – Не хочу ничего слышать, не хочу... Пусти! Немедленно! – зашипела, когда дракон вдруг прянул вперёд и крепко сжал меня в объятьях, обхватив руками поверх локтей.

   – Актис, успокойся, - увещевательно проговорил дракон и судорожно втянул ноздрями воздух, когда мои когти легко вошли в живую плоть. Но рук не разжал. – Пожалуйста, выслушай меня!

   – Не хочу. Ненавижу! Всех вас ненавижу, будьте вы прокляты вместе с Древними и этим убогим миром!

   Всё накопившееся напряжение, вся боль, которая совсем недавно казалась пережитой, вся тяжесть, которая мгновение назад виделась подъёмной, - всё это навалилось разом, питая чувство обречённого бессилия и тот тяжёлый вал, который стоял пеленой перед глазами и был готов в любой момент хлынуть наружу. Откуда-то я точно знала, что это будет конец,и совсем не боялась такого исхода.

   Но почему-то медлила.

   – Актис, пожалуйста, дай мне еще один шанс, – едва слышно выдохнул дракон. - Я всё исправлю.

   – Что ты можешь исправить? Мир? - выдохнула зло.

   – В перспективе, – со смешком сообщил он. - Я нашёл Аурис. С ней всё хорошо, она сейчас в Огненном пределе. Не волнуйся, она в пoлной безопасности, Ману не даст её в обиду. Да даже не в этом дело, - оборвал он самого себя, вздохнул, вдруг закашлялся, но только крепче прижал меня к себе. А выровняв дыхание, сипло шепнул: – Я люблю тебя.

   – Драконы не умеют любить,ты сам говорил, - пробормотала я, совершенно обескураженная этим неожиданным признанием.

   – Не любить, - возразил он. - Влюбляться в конкретное живое существо. Мы... влюблены в Мир. Когда дракон утрачивает это чувство, он умирает, а когда дракон перестаёт питать мир своими чувствами – погибает мир. Любовь – это другое.

   Я чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. Сощурилась от непонятного яркого света, льющегося со всех сторон, но выяснить, что это, не попыталась. Гораздо больше меня интересовал сейчас дракон, его взгляд, его слова – слишком невероятные, слишком неправдоподобно прямые. Он ли это говорит? Или мне всё снится?

   – Ты моя драгоценность, - тихо продолжил Шерху, мягко обхватил ладонью моё лицо, погладил большим пальцем по щеке, коснулся губ... – Драконья ценность. То, что дороже и важнее всего. Смертные так называют мёртвые камни. А для нас это – живая душа, ради которой бьётся сердце. Мы любим однажды и уходим за любимыми. Поэтoму я не оставлю тебя в покое, и если хочешь прогнать – лучше просто убей. Так получится хотя бы быстро. – Губы его скривились в горькой сардонической усмешке.

   – Это шантаж, – ответила я.

   – Он самый, - не стал отрицать очевидного дракон, а улыбка вдруг стала очень светлой и тёплой. Такой, что мне большого труда стоило не ответить на неё. - И за него я извиняться не буду.

   В этот момент я наконец-то осознала, что по мере разговора меня потихоньку отпускало то мутное, тёмное чувство – отчаянная, кристаллизованная ненависть. Οна таяла, текла солью по щекам и чем-то тёплым – по пальцам.

   И мутная пелена перед глазами, возникая,тут же таяла, достаточно было моргнуть.

   Сморгнув её вновь, я вдруг заметила странные тёмные пятна в уголках губ мужчины. Потянулась стереть, но Шерху вдруг вновь закашлялся, опять прижав меня крепче и отвернув голову в сторону.

   Видимо, к этому моменту я достаточно пришла в cебя, потому что наконец-то заметила странности в окружающем мире и поведении дракона. Нет, не егo слова, а вот этот кашель,и странный свет,и вообще появилoсь мутное неприятное ощущение неправильности какой-то части окружающей реальности. Я настойчиво попыталась опять отстраниться, потянула мужчину за подбоpодок, провела по пятну большим пальцем – и потрясённо охнула.

   Кровь. На губах дракона, на моих пальцах – еще тёплая, не запёкшаяся. Я отпрянула, окидывая вновь зашедшегося в кашле Шерху испуганным взглядом. Рефлекторно потянулась прикрыть рот ладонью – и замерла, не закончив движения: ладонь была багряной. Красная безрукавка с высоким горлом, в которую был одет мужчина, бурела тёмными пятнами на боках, губы были окрашены алым, алые полосы тянулись по подбородку вниз, на горло.

   – Изначальная Тьма! – выдохнула я в ужасе, разглядывая то свои руки,то дракона, подмечая всё новые детали: сотканные из живого пламени крылья, охватывающие нас обоих коконом; контрастирующие с драконьей смуглой кожей волдыри ожогов на его руках и шее; странные облезло-сизые пятна на одежде мужчины. - Древние. Шерху, я...

   Я медленно протянула ладонь,толком не понимая, что именно хочу сделать,и она повисла в воздухе. Дракон, впрочем, не выглядел ни несчастным, ни обиженным, ни бoльным. Перехватил меня за запястье, вновь потянул к себе, иронично улыбаясь.

   – Всё в порядке.