Завершившие войну

Поклоны били не все. Другие люди были заняты еще чем-то, небольшими группами или парами. Саша принялась наблюдать за полным мужчиной в твидовом костюме, беседующим с седобородым монахом. Со стороны разговор выглядел вполне мирно, не похоже, чтоб мужчину запугивали или пытались унизить. Вот он достал что-то — кажется, бумажник — из кармана пиджака и протянул монаху. Монах рассеянно посмотрел на подношение, повертел его в руках — и… выронил? Мужчина поспешно склонился, поднял с пола бумажник и с поклоном вернул. Монах отбросил бумажник — теперь уже, без всякого сомнения, нарочно — за несколько шагов. Мужчина опустился на четвереньки и стал искать свою вещь, путаясь в ногах у других молящихся.

— Да вы тут все больные на голову! — выдохнула Саша. — Я не буду этого делать!

— Ты не будешь, — ответили ей. Саша вздрогнула: рядом стоял щуплый молодой монашек. Она и не заметила, как он подошел. — Тебе это не помогло бы. Тебя ждут внизу, в отделе сугубого покаяния.

Саша подобралась: отдел сугубого покаяния занимался разработкой красного протокола.

— На это уговора не было, — сказала Саша насколько могла твердо.

Михайлов не мог так ее подставить! Она еще не исполнила свою роль в его партии. Кто-то переиграл его, решил руками неприкосновенной Церкви убрать с доски пешку, занявшую опасную позицию?

— Да не бойся ты, комиссар, — улыбнулся монашек. — Никто тебя не тронет. Больно надо. Старец Самсон просто посмотреть на тебя хочет. Идешь, нет?

Саша вдохнула провонявший прогорклым лампадным маслом воздух. Жаль, что Пашки с ней нет! Он, конечно, должен не ее защищать, а других от нее… но все равно насколько с ним было бы сейчас спокойнее. А теперь… Саша быстро огляделась. В церкви довольно дюжих монахов, а кающиеся едва ли выйдут из своего гипнотического транса, чтобы вступиться за нее. Если с ней решили что-то сделать, то сделают в любом случае.

Да и любопытно же, что там у них, в конце-то концов.

Монашек уже семенил через зал, даже не глянув, идет ли она следом. Саша проследовала за ним к боковой дверце. Они спустились еще на пару пролетов и оказались в выкрашенном белой краской коридоре. Судя по запахам и по тому, что удавалось рассмотреть в приоткрытые двери, тут располагались хозяйственные службы, канцелярия, кухня. Навстречу прошла монахиня с грудой разномастных папок в руках, потом — паренек с бидоном на тележке.

Все смотрелось обыденно и ничуть не напомнило зловещие пыточные подвалы из любимых Пашкой шпионских романов. Впрочем, Саша из опыта знала, что на самом деле пыточные подвалы вот так невзрачно и выглядят.

Они спустились еще на пролет… да что тут у них, в самом деле, подземный город? Монах открыл маленькую беленую дверь. Невысокой Саше пришлось согнуться, чтобы войти.

— Дальше электричества нет, — пояснил он, взял с полки у входа две свечи и запалил от лампады, висящей перед темной старинной иконой. Одну протянул Саше.

— Свечи, — усмехнулась Саша. — Отчего только не смоляные факелы?

Монашек глянул на нее и лукаво улыбнулся — или ей померещилось в дрожащем свете свечи?

К изумлению Саши, они снова стали спускаться, а потом углубились в переплетение новых коридоров. Света здесь почти не было, только изредко висели масляные лампы. Саша, до того без усилий запоминавшая дорогу, мгновенно потеряла направление. Тянуло холодом и сыростью. Кладка стен — грубо отесанные каменные плиты…

— Откуда тут эдакая древность? — удивилась Саша. — Этому храму сколько, пятьдесят лет?

— Сорок, — ответил монах. — Но прежде здесь стоял другой храм, о котором мало кто помнит. И от него остались подземелья, о которых мало кто знает.

— Главное, чтоб не выяснилось, что из них мало кто возвращается…

Монах прибавил шаг. Саша едва поспевала за ним, прикрывая огонек свечи ладонью, чтоб не оказаться в кромешной тьме. Парнишка что, кругами ее водит, чтобы произвести впечатление? Ну не может быть под Москвой таких подземелий, не может! И ни души они тут не встретили…

Когда Саша сдалась и перестала считать бесконечные повороты, монашек распахнул боковую дверцу. Сам входить не стал. Саша пожала плечами и перешагнула порог. Келья, освещенная теплым светом лампад. Простые деревянные лавки, грубо сколоченный стол. Перед темной иконой кто-то молится, стоя на коленях. Молящийся был так сосредоточен, что Саша не решилась прерывать его. Села на скамью и стала ждать.

Вроде времени прошло немного, но Саша не знала, сколько именно. Без «Танка» она чувствовала себя словно бы дважды безоружной. Иссохший старик поднялся с колен, сел на лавку напротив. Он смотрел доброжелательно, с ласковым любопытством, и ничего не говорил.

— Ну? — не выдержала Саша. — Чего вам надо?

— Да просто посмотреть на тебя хотел, — улыбнулся старик. — Первый комиссар Нового порядка. Не каждый день такое увидишь.

— Я пришлю вам билет в цирк, раз вы любите зрелища. Насмотрелись? Я могу идти? У вас тут все ужасно увлекательно, обстановка романтическая. Но мне надо работать.