Завеса

Мы заперли магазин, вышли на улицу, и между нами воцарилась какая-то новая неловкость. Я не заметила, как Лиам добрался до магазина. Оказалось, не очень хорошо. На почти проржавевшем пикапе, с остатками свело-зеленой краски, которая еще не успела износиться.

Я залезла на пассажирское сиденье, захлопнула дверь, но все же не была уверена, что ее удалось закрыть.

— Тяжело назвать это машиной.

— Она свою работу делает. Ей требуется минимум электричества, но при этом она обойдет любую шикарную тачку, — Лиам включил зажигание и грузовик ожил, заурчав.

— Куда мы едем?

— В Садовый район. Последнее место, где видели духов. Хочу попробовать найти их снова.

Я кивнула и опустила окно, впуская ветерок. Лиам обогнул Квартал, чтобы вернуться на улицу Канал, а я наблюдала, как солнце садилось за обгоревшие здания и пальмы. Не было видно ни души.

Умирая от голода, я достала свой батончик-мюсли и развернула упаковку. Отломив кусок, я протянула его Лиаму.

— Хочешь?

Он посмотрел вниз на него, потом на меня.

— Уверена?

— Точно. Но не слишком-то радуйся.

Он взял его, положил в рот и скривился.

— Черт, не вкусно, — произнес он ртом, набитым крошками.

— Не вкусно, — сказала я, пережевывая свою половину. — Наверно, старый, — добавила я, но не решилась проверить срок годности. В эти дни мы немного поумерили свои запросы и меньше обращали внимание на «годно до». Чаще всего, все устраивало. Иногда ты ел батончик-мюсли, который был на вкус, как кусок бетона, покрытый мрамором.

Грузовичок чихнул, мы подпрыгнули, за нами появилось облако серо-голубого дыма.

— И твою машину легко обидеть, — сказала я, похлопав по приборной доске. — Я тебя не виню. Я виню твоего невнимательного хозяина.

Лиам выругался, свернул на улицу Св.Чарльза, сбавил скорость, когда мы доехали до Садового района и опустил окно. Грузовик не вел себя бесшумно, но без других машин, самолетов и звуков городской толпы, мы могли слышать сверчков в траве, наслаждавшихся задержавшимся летом.

Мы проехали мимо дома Ландро, в нем горел теплый свет. Наверное, Гуннар ужинал с ними, приглядывая за Эмме, чтобы убедиться, что с ней все хорошо.

Лиам поехал медленнее, внимательно выглядывая духов, а вдруг они засели около дома. Но их не было видно.

Он повернул на юг, на Четвертую улицу. Там было одностороннее движение в противоположном направлении, но это уже было не важно.

Дома были разного размера, но за большинством хорошо ухаживали до войны, вокруг них стояли железные или кирпичные заборы, покрытые вьющимися растениями, скрывая эти «царства» от соседей. Почти во всех оставшихся домах было темно, выжившие деревья и трава разрослись, аккумуляторы в машинах были мертвы. За районом давненько не ухаживали.

— Я ходил по этим домам, — сказал он.

Я посмотрела на него. Его взгляд был направлен на маленький дом около дороги, его дверь была открыта настежь.

— Ходил по ним?

— По пустым. Я входил…

— Как обычно.

Он фыркнул.

— Дверь в магазин была открыта. А что касается домов, я никогда не входил в них, если дверь заперта. Не хотел, чтобы их разграбили после меня. Но если у меня было свободные время и дверь была открыта, я входил туда. Осмотреться. Поглядеть, как они жили. Какими были их жизни.

Такую сторону Лиама Куинна я увидеть не ожидала.

— И какими они были?

Он нахмурился, обдумывая.

— Некоторые дома были полностью пустыми. Из них забрали все, что смогли. В других я как будто, не знаю, подглядывал за чужими жизнями. В шкафах все еще была одежда, на кофейных столиках журналы, игрушки в детских, заправленные кровати. Некоторые покрыты плесенью из-за влажности, но так или иначе — обычные дома. Я гадал, куда уехали люди.

— Ты что-нибудь взял оттуда?

— Нет, но подумывал об этом. Ближе всего к этому я был в доме на Джентилли. Я выслеживал духа, потерял его, но увидел тот дом и вошел в него. Большинство вещей было упаковано, было ясно, что люди уехали, но оставили кое-что. Крупную мебель, зеркала, игрушки и спортивное снаряжение. А в одной комнате, похожей на офис отца, с потолка свисали модели самолетов, примерно дюжина. В них было вложено много труда. Я думал забрать один. Было жалко, что вся эта работа пропадет.

— Так почему не забрал?

Он пожал плечами.

— А вдруг они однажды вернутся. Или их дети. И для них останутся эти воспоминания, они должны принадлежать им, а не мне.

Я практически чувствовала, как тает мое сердце.

— Знаешь, ты разыгрываешь из себя крутого парня, но, думаю, у тебя достаточно доброе сердце, Куинн.

Лиам фыркнул, открыл рот, чтобы ответить, но не успел. Перед нами кто-то двигался и визжал.

— Черт, — крикнул Лиам и нажал на тормоза, выставив руку передо мной, чтобы я не вылетела вперед.

С визгом шин грузовик затормозил. Мое сердце стучало так громко, что меня удивляло, как он его не слышал.

— Дух? — прошептала я.

Он кивнул и убрал руку. Дух-перед-машиной был классическим приемом, чтобы перевести отношения с девушкой на новый уровень.

Он достал фонарь, включил его, обвел его вокруг улицы. Щелчок, и его свет стал тусклым и погас, как и фары грузовичка.

— Сукин сын, — сказал он и хлопнул рукой по приборной панели. Не помогло.