Завеса Звездной пыли и Жестокости

Стыдно признать, но в момент, когда я посмотрела на их лица, во мне загорелась крошечная искорка желания. Но чего я желала? Ударить каждого из них по ошеломленному лицу или же запечатлеть поцелуй на губах? Не знаю.

Однако хотя бы это я могла свалить на вино, как бы мало его ни текло по венам после того, как Сирен нейтрализовал его воздействие.

Остальные короли Элизии выступили вперед, а принцев обступило еще больше стражников, усиливавших контроль. Пока мерцающие магические путы держали руки Никса вместе, он беспокойно вертелся, пытаясь посмотреть за спину, как будто хотел проверить состояние своих ногтей. Голова Армина поникла, взгляд принца Песчаного двора был прикован к полу прямо перед ним, словно он стыдился того, что над правителями Аварата одержали победу. Тетис стоял, перенеся вес на одну ногу, его прижатый к щеке язык виднелся из приоткрытых губ. На лице темнокожего сердцееда мелькнуло раздражение, когда стражники отдернули его за плечи, что не пришлось ему по вкусу, но он промолчал. Казалось, для него вся эта ситуация была лишь небольшим неудобством.

Когда же дворцовые солдаты подошли к Калдамиру, тот не слишком охотно приветствовал появление новых пут, связавших его запястья. Он к ним был готов. Как только солдат приблизился к нему, принц Горного двора бросился вперед, стараясь лбом ударить элизийского воина. Но, как и прежде, Калдамир снова недооценил фейри, двору которых покровительствовали сильные чары.

Его голова встретилась не с солдатом, а с тонкой вуалью света, защищавшей звездного фейри. Калдамир вскрикнул от боли и на мгновение потерял равновесие, а солдат тем временем, и глазом не моргнув, продолжал приближаться к нему. Воспользовавшись тем, что принц нетвердо стоит на ногах, он обмотал вокруг его рук еще в несколько колец волшебные лозы – и перевязал дважды для пущей надежности.

Калдамир дергался, пренебрегая наличием сковывающего заклятия, боролся с ним, но попытки оказались тщетны.

Когда ему удалось снова выпрямиться, уже стало ясно, что ему не освободиться. Не без помощи магии. Грубой силы, на которую привык полагаться Горный двор, тут было недостаточно. Тогда и только тогда я смогла снова взглянуть на него.

Я заметила, как Калдамир осознал, что над ним одержали окончательную и бесповоротную победу, заметила, как перестал бороться, и это, бесспорно, было очень приятно. Мускулистые плечи осунулись вопреки его воле, и, как бы он ни старался выпячивать подбородок и высоко держать голову, он не мог скрыть подергивания мышц и стиснутой челюсти.

И это тоже смотрелось отлично.

Когда стражники повели принцев прочь из зала, я почувствовала первую искорку волнения, и то только потому, что заметила эмблему, пришитую к серебристой форме. Пламя внутри круга. Ее я видела уже много раз.

Стражники в своей злополучной форме поспешно увели их через одну дверь, в то время как Сирен и остальные короли направились к другой, расположенной на противоположной стороне зала. Любые мысли о продолжении ужина были позабыты. Оставленные на столах тарелки и кувшины с вином тускло поблескивали на свету. Вежливые разговоры переросли во взволнованную болтовню и какофонию шагов – фейри толпами стекались к множественным сводчатым выходам.

На долю секунды я замерла между принцами и королями, недоуменно поворачивая голову из стороны в сторону и пытаясь решить, куда мне идти. На мгновение наши с Тетисом взгляды встретились, и тогда легкая, неловкая улыбка тронула уголки его губ. Армин, стоявший сначала рядом с ним в магических кандалах, подтолкнул его обратно в строй, а потом был выведен с остальными принцами другими стражниками.

Теперь у меня не было выбора. Я не хотела оставаться наедине с солдатами, носившими эмблему тех фейри, которые последними пытались убить меня… Последними до тех пор, пока принцы не попытались сделать то же самое. Принцам хотя бы хватило благородства предупредить меня заранее, чтобы я могла подготовиться. Лучше уж так, чем быть схваченной в темноте посреди орды отродий.

Мне пришлось перейти на бег, чтобы поравняться с благородными фейри и войти в дверь вместе с последним из них, из-за чего в спешке я несколько раз споткнулась о подол своей юбки. Я уже начала привыкать к запутанным коридорам внутри замка и знала, что тот проход, которым они воспользуются сейчас, может привести меня в совершенно иное место, если я войду в него секундой позже.

Даже тогда мне пришлось проталкиваться сквозь перешептывавшихся и стоявших надо мной фейри, чтобы добраться до их короля, который шел во главе. Когда я оказалась рядом с Сиреном, то выдохлась окончательно, но нашла в себе силы задать вопрос:

– Что с ними будет?

Он даже не повернулся и не посмотрел на меня. Сирен решительно смотрел вперед прищуренными глазами, благородно вытягивая голову вперед. Его разум занимало что-то совершенно далекое от нас, доступное только его пониманию. Мне претило прерывать его, но никто не смог бы вынудить меня отказаться от заинтересованности в личных вопросах.