Завеса Звездной пыли и Жестокости

– Праве? У тебя нет прав, – фыркнул Сирен. – И ты ошибаешься, снова. Суд уже был созван. Ты предстанешь перед ним раньше, чем думаешь. Больше никаких ожиданий, с тебя хватит… и с меня тоже.

Он отвернулся от принца и протянул мне руку.

– Делфина, пойдем. Стража проводит твоих принцев за нами, но мы не можем больше мешкать. Нам пора на похороны.

Глава тридцать первая Делфина

В похоронном зале мелькали тени, как от темных клякс одетых в черное фейри, так и от мягкого дыма тысячи свечей.

Тропинка, ведущая к залу, вилась сквозь город, который у меня еще будет время изучить, вверх по крутым горным стенам напротив дворца, где давящее ничто встречалось с Элизией. К нашей процессии присоединялись, сперва понемногу, затем все больше. Толпы фейри становились плотнее, чем ближе мы подходили к похоронному залу, темные фигуры добавлялись к потоку тел, а затем разлились в зале с высоким потолком.

Он был вырезан в самой горе, длинный край вел на балкон, уходящий в ночное небо. Потолок был так глубоко врезан в гору, что без света сфер, которые до сего дня парили по темным коридорам мира, потолки просто исчезали во мраке.

Он был своего рода холодным, беззвездным небом.

В воздухе висела не просто тяжесть. Ужас. Страх. Сомнение.

Никто не повышал голоса выше едва слышного бормотания или шепота. Никто не задерживался надолго на одном месте.

Если бы не Сирен, шедший рядом, и не трое принцев, следовавших за нами, я бы чувствовала себя голой без тени моего серебристого плаща. Но здесь, с недавно провозглашенным верховным королем, в мою сторону осмеливались лишь бросать взгляды.

Сирен ясно дал понять, что думает обо мне, и несмотря на шевеление внутри меня, появлявшееся каждый раз, как я смотрела на фейри, которого снова подпустила слишком близко, я была благодарна. Если бы не он, я бы совершенно точно стала той фейри, чьей смерти мы ждали. Нужен был лишь достаточно смелый фейри – или достаточно глупый, – чтобы понять, смогут ли они испытать судьбу, собравшую нас здесь.

В отличие от человеческих похорон, фейри не дожидались смерти, чтобы собраться. Никто не говорил слова памяти, никакого величайшего проявления грусти. Вместо этого элизийские фейри просто собирались вместе, дожидаясь того момента, когда потухнет бессмертная звезда, и они становились тому свидетелями вместе. Их интересовало не тело, которое вскоре начнет разлагаться, одетое и набитое, как ужасная кукла, выставленная напоказ. Нет. Они наблюдали за смертью. Они разделяли эту последнюю искру жизни вместе и вместе же наблюдали, как она затухает.

Это был один из величайших даров звездных фейри.

Как и Озеро Сомнений, однажды направившее меня к ним, и браслеты, обрамлявшие запястья трех принцев, это была непоколебимая магия. Она не приходила и не уходила с чарами, которые Сирен вдруг побоялся потерять. Она была такой же прочной, как и звезды, сиявшие с балкона, где ждали шестеро остальных королей.

По крайней мере, это мне пытался объяснить Сирен.

Я знала, что должна увидеть это собственными глазами, чтобы поверить; к счастью или к несчастью для меня, этот момент почти настал. Меня охватил холод, от которого я не могла избавиться, ужасное чувство, что то, чему я стану свидетельницей, меня изменит.

И не обязательно в лучшую сторону.

Сирен обещал показать, каково быть звездной фейри. Не думаю, что он знал, насколько точными были его инструкции.

Единственные взгляды, которые осмеливались задерживаться на мне дольше мгновения, не говоря уже о сиявшем в них презрении, принадлежали королям на другой стороне балкона, к которой вел меня Сирен. Стражники, освобождавшие проход перед остальным двором, обменялись взглядами, но, хоть и переминались неуютно с ноги на ногу в своих доспехах, они не осмелились противостоять верховному королю, который привел меня с собой. Стражники, несущие символ, небольшой армией выстроились вдоль зала, их внимательные взгляды обратились к толпе.

Странно было снова видеть их на моей стороне, защищающих меня, а не охотящихся за мной. Сирен был прав. Мне еще предстояло научиться им доверять, но я не была уверена, что когда-нибудь научусь.

Но ведь я уже не в первый раз говорила так о фейри, и посмотрите, куда меня это завело.

Я бросила взгляд украдкой на принцев, прежде чем позволить Сирену провести меня, чувствуя приступ гордости за то, что мне удалось выманить Никса из тюрьмы, в которую он сам себя посадил. Конечно, я была далека от того, чтобы простить любого из принцев за то, что они собирались сделать со мной, но время странная штука. Чем сильнее я отдалялась от того ужасного момента под горой, тем сильнее он стирался. Четкие воспоминания превратились в нечто, сотканное из мягких разрозненных обрывков, которые вместе невозможно было простить, но по отдельности…

По отдельности я уже была не так уверена.

Ночное небо было здесь так близко, что грозило поглотить нас целиком. Мы стояли не просто под ним, но внутри него, черные шелка сливались с темнотой, притягивали ее.