Завещаю вам не скучать (СИ)

— Вот поэтому, дорогая, я до сих пор ношусь с тобой, как курица с яйцом, — с чувством произнёс Натан. — Потому что черт тебя знает, что втемяшится в твою пустую голову, если тебя, не спросясь, переродить. Шагнешь чисто из-за тараканов в голове утречком на солнце, и здравствуй, замок-пастбище.

— Одно меня утешает, — мрачно резюмировала я, — ты вполне себе сознаешься, что нихрена я тебе не нравлюсь. Всё дело в моём завещании.

— Джи, Натан абсолютно прав в своих опасениях, — неожиданно включился Теодор. — Думаешь, ты одна такая умная?.. Очень многие не выдерживали внезапных перемен. Психологически не были готовы. Подобным способом решения проблем в нашей среде никого не удивишь.

— А Уильям признавался, что всерьёз над этим задумывался поначалу. Только так и не смог решить, что всё-таки больший грех — самоубийство или его образ жизни, — пояснил Натан. — Даже папе хотел писать, но начал с кардинала. Кардинал вызвал к себе их приора и разорался, что держат у себя умалишенных и нормальным людям житья не дают, после чего наш бедняга стал нести дополнительное послушание в винных погребах: мол, захотел под землю – иди работать на благо Церкви, упокоиться он жаждет, симулянт.

В дверях появилась ещё одна посетительница, тёмноволосая дама лет сорока, в откровенном наряде: глубокое декольте, яркая косметика, длинная юбка с высоким разрезом у левого бедра. На плечах её покоилось сиреневое страусиное боа, концы которого почти волочились по земле: несмотря на высокие каблуки, гостья была ощутимо ниже меня. Полная, пышногрудая, яркая в своей природной привлекательности, она явно запаздывала с модой — лет на семьдесят точно.

— Вадома, — неприязненно пробормотал Тедди. Пока женщина не спеша расцеловывалась с подскочившей с диванов Анис, он быстрым шепотом затараторил мне в ухо:

— Держала бордель в Бухаресте, на редкость двуличная и мерзкая мадам, очень рекомендую разговаривать с ней поменьше, всю информацию она передаёт… не тем, кто должен знать о тебе что-нибудь опасное. Она подкармливала некоторых посетителей заранее заказанными… блюдами. Особенно юными.

— И тем заслужила благосклонность и покровителей, — подхватил Натан. — Это я для того, чтобы ты понимала, с кем имеешь дело. У неё влиятельные друзья. Следи за языком. Не криви лицо. У тебя всё отлично. Ты со мной.

Когда гостья той же плавной походкой приблизилась к нам, Натан вежливо улыбнулся и слегка поклонился, а Теодор приложился к протянутой пухлой ручке, впрочем, без того задора, которым была одарена я.

— Юлия, — официально представил меня Натан. — Легкомысленна, молода, влюблена в меня до беспамятства.

Внезапно мне изменило чувство равновесия и его пришлось восстановить, от души наступив Натану на ногу. Тот, казалось бы, даже не заметил.

— Вадома. Строга, прекрасна, украшает своим присутствием наши серые будни.

Женщина ласково улыбнулась:

— Как я рада познакомиться с тобой, крошка. Наслышана о тебе, и даже видела пару раз репортажи из N-шти.

Меня хватило только на то, чтобы приветственно оскалиться и шмыгнуть за Тедди, который стоял примерно между мной и Вадомой.

— Стесняется, — пожал плечами Натан, как папочка, чей малыш не оправдал возложенных надежд и начисто игнорирует горшок. — Но мы работаем над этим.

Вадома одарила меня ещё одной сердечной улыбкой, которой в таких случаях улыбаются все добрые посторонние бабушки: мол, ничего, сынок, эти маленькие негодяи ещё не на такое способны.

— Кого мы ждём? — спросил Тедди, обводя взглядом зал.

— Тамаша и Ольгерда, — ответила гостья.

— Вот это да, Джулия, — встрепенулся Натан. — Ты увидишь моего папочку. Мы выходим на новый этап наших отношений: знакомство с родителями.

Всю свежую информацию надо было как-то уложить в голове, которая уже основательно трещала.

— Какого отца, Натан, — удивилась я. — Он же погиб в 1809, ты сам говорил.

— Тамаш — мой второй папа, постарайся понять меня без дополнительных объяснений, — с упором на последнее слово ответил вампир.

— А еще, дорогая, — он приобнял меня за плечо, придвинув к себе, — стой рядом. Мне не хочется с тобой расставаться ни на миг.

Вадома в некотором умилении наблюдала за нами:

— Приятно, когда молодежь чтит традиции и ведет себя столь сдержанно, — похвалила она. — В наши дни это такая редкость!

Ну да, старая ты перечница, зло подумала я, не забывая невинно улыбаться в ответ. В ваши дни ты просто скармливала людей нечисти.

— Мы же хотим познакомиться с папочкой, да, любимая? — Натан заглянул мне в глаза.

— Не уверена, — осторожно сказала я. Поймите меня правильно, эта фраза была самой огромной ложью из всего, что я говорила за всю свою жизнь. Наверное, от масштабов этой лжи содрогнулись даже Карпаты за окнами.

Вадома засмеялась. Смех, как и её голос, был приятный, грудной, с легкой примесью сладострастия. Он как будто зазывал в апартаменты, если вы меня правильно поймёте.

— Прости меня, милая Иулия, — мягко сказала она. — Я, пожалуй, пойду посекретничаю с Анис, много лет с ней не щебетали о том о сём.