Завещание

Наконец все уселись на свои места, заняв процентов пятнадцать этого огромного стола.

– Ань, Свет давайте! – Громко скомандовал Илья Петрович и достал из кармана халата какой-то брелок.

В противоположной стороне гостиной открылась дверь и оттуда вышли две пухленькие женщины в тёмно-синей униформе с подносами в руках. Они молча проследовали к столу и принялись очень ловко расставлять содержимое подносов. Расставив всё, одна из женщин забрала подносы и покинула гостиную, а вторая начала зажигать свечи, находящиеся в красивых начищенных до блеска подсвечниках. Илья Петрович встал, направил в сторону люстры брелок и выключил свет, создав тем самым готическую атмосферу.

– Ань, напитки. – Коротко скорректировал действия горничной хозяин поместья.

Служанка так же молча и виртуозно налила прозрачную тянучую жидкость из хрустального графина. Обслужив всех присутствующих, она направилась к противоположной стороне стола и так же наполнила рюмку. Я не сразу обратил внимание, но на другой стороне стола, в центре, было накрыто ещё одно место, за которым никого не было.

– А мы что, кого то ждём? – Удивленно вымолвила Олеся, тем самым озвучивая, тот же вопрос, который возник у меня.

Все за столом молча переглянулись, на мгновенье повисла гнетущая тишина, которую разбавляло потрескивание свечей. Мне стало не по себе, по спине пробежал лёгкий холодок, выглядело всё слишком зловеще, как в добротных ужастиках, которые я так люблю. Я ещё раз взглянул на пустующее место, всматриваясь во мрак, и моё внимание захватила огромная картина, висящая, прямо над столом. Её обрамляла старинная, золотого цвета рама, да и сама картина выглядела, будто ей уже лет двести, но самое интересное, это её содержание. На ней был изображен какой-то библейский сюжет: один человек перерезал горло другому, и всё бы ничего, но взгляд персонажа изображённого на картине, казался таким реалистичным, пронзительным и одновременно знакомым, не могу припомнить, что бы я где то до этого момента видел эту картину. Надо отдать должное художнику, написавшему произведение, так выразительно отобразить взгляд, будто смотрит на тебя и намекает – ты следующий.

– Это для Клавдии Семёновны, – резко разрядил нависшую тишину Илья Петрович. – Предлагаю почтить память усопшей тётушки.

Все встали, взяли рюмки, я так же поддался стадному чувству и последовал примеру большинства. Осушив содержимое, взялись за столовые приборы. Как вы думаете, что едят богачи? В жизни не догадаетесь: Щи! На столе стояло много разных блюд, но ничего того, чему можно удивиться. Обычная традиционная русская кухня: мёд, кутья, овощные и мясоколбасные нарезки, пирожки и блинчики, всё что можно встретить на поминках в любом доме, а я то уже в таких вещах опыт имею. Время шло, блюда менялись, и спустя три графина, присутствующие потихоньку стали ослаблять вожжи и расслабляться. Тон разговоров стал потихоньку меняться с официального и культурного, на более неформальный. В основном вся беседа представляла некую викторину: вопрос-ответ, в которой участником был я, а все остальные, стало быть ведущими, которые засыпали меня вопросами: кто я? где я? чем занимаюсь? чем интересуюсь? – что в принципе не удивительно, ведь я человек новый, посторонний. В один прекрасный момент, когда я уже разговорился и чувствовал себя полностью расслабленным, Илья Петрович выдал:

– Слушай Кирюх, как тебе наша Олеська, нравится?

– Ммм что? – Замявшись переспросил я.

А он продолжал наседать:

– Смотри какая умница, красавица, да и с приданным всё хорошо, отличная партия, слепым нужно быть, чтобы не обратить внимание.

Я взглянул на Ангела, она сидела молча, красная как помидор, но всё же ожидала моего ответа. Да и ладно Олеся, у остальных присутствующих этот вопрос так же вызвал неподдельный интерес. Неужели они серьёзно рассматривают меня, как кандидата в мужья, человека, которого видят второй раз в жизни.

– Да! – Коротко, но твёрдо ответил я, да и смысл отрицать, раз уж сами интересуются.

Илья Петрович всё это время сверливший меня глазами, ослабил хватку. Его мимика сменилась с напряжённой на более добродушную, и наверное сам того не замечая, он растёкся в искренней, немного хмельной улыбке. Он встал с места и потянулся через весь стол ко мне, протягивая руку. Я не стал препятствовать этому жесту уважения и повторил за ним. Когда наши руки скрестились в крепком мужском замке он выдал:

– Так держать, уважаю!

Я окинул взглядом всех и на их лицах читалось одобрение. Анастасия Петровна даже выдохнула, будто выиграла джек-пот в лотерею. Одна Олеся пребывала в состоянии лёгкого шока и недоумевания. Я сел на место, а Илья Петрович продолжил развивать уже начавшуюся тему, и похоже остановить его не представлялось возможным:

– Предлагаю выпить за настоящих мужиков. – Уже изрядно поднабравшись, продолжал Олесин крёстный.