Завещание

Мне конечно это немного льстило, ведь его тост очевидно направлен в мою сторону. Все подняли рюмки и потянулись друг к другу, звонко встретившись в определённой точке соприкосновения, как вдруг краем глаза я уловил тень, где находилось пустующее место. В этот момент раздался сильный удар по столу, вся посуда зазвенела, а наполненная рюмка для бабы Клавы, внезапно опрокинулась расплёскивая своё содержимое по отполированной глади стола. Подсвечник задрожал и накренился в сторону прозрачной жидкости. Служанка Аня резко среагировала и быстро вернула его на место, но капля раскаленного свечного воска всё же не поддалась контролю и вырвалась, окропив синим пламенем столешницу. Внезапно огонь стал сильно трещать и коптить чёрным, как смола дымом. Все попытки служанки усмирить стихию не имели успеха. Пламя, словно живое, продолжало гореть. Не знаю сколько по времени она его тушила, скорее всего это заняло от силы одну минуту, но мне показалось будто прошла целая вечность, настолько сильно это впечатляло. Остальные тоже стояли, как вкопанные и молча наблюдали за потугами прислуги. В свою очередь огонь потух сам по себе, так же как и вспыхнул, оставив на столе тёмные отметины.

– Что это было? – Нервно затараторил отец Олеси, нарушив тишину.

– Да не галди Юрок, я откуда знаю, кто-то, наверное, ногой задел под столом. – Выстроил предположение Илья Петрович.

Все присутствующие переглянулись между собой, однако судя по удивлению на лицах, никто этого не делал.

– Ну не знаю тогда, мистика какая-то, тётя Клава, наверное, передает привет. – Сделал умозаключение Илья Петрович.

Я взглянул на Ангела, на ней не было лица, читался только дикий ужас.

– Мне что-то нехорошо. – Еле слышно вымолвила Олеся и рухнула на стул. Её кожа побледнела, а глаза начали закатываться.

– Олеся, что с тобой, Олеся скажи, что ни будь, – резко занервничала Анастасия Петровна, пытаясь судорожно отодвинуть тяжёлый стул. – Юр, что встал? Помоги! Дочке плохо, сделай что ни будь! – Разразилась она криком.

Юрий Николаевич заметался на месте, не понимая, что ему делать.

– Тихо! – Неожиданно выкрикнул я.

Для меня не впервой встречаться с нервными родственничками на вызовах, обычная практика. На удивление родители Олеси замолкли и оторопело следили за моими действиями. Я осмотрел Олесю и понял, ничего страшного не произошло – обычный обморок. Спокойно попросил включить свет и уложил Олесю на пол. Взял со стола салфетку и намочил в водке, не нашатырь конечно, но за неимением лучшего, пользуемся тем, что есть под рукой. Я поднёс салфетку к лицу Ангела, но эффекта это не возымело.

– Есть вода? – Спросил я у присутствующих.

Служанка быстро отреагировала и дала мне стакан. Я окунул руку в воду и резко брызнул в лицо Олесе.

– Фу, кто брызгается? – Сразу же послышался недовольный девичий голосок, оно и ясно, ведь вода один из лучших раздражителей.

Ангел открыла глаза и наши взгляды встретились. Мы смотрели друг на друга, полностью уйдя из этой реальности, не замечая суеты, что кружила над нами. Хотя это и длилось всего лишь миг, но за это время мы успели выразить все наши чувства и эмоции, которые взаимно испытывали. Возникло ощущение, что мы знаем друг друга уже вечность, будто незримая нить судьбы соединила нас ещё в утробе, а может быть и раньше.

– Олесь, Олесь, что с тобой, ты как? Кирилл, что с ней? – Продолжала истерить Анастасия Петровна, выдернув нас из состояния резонанса.

– Жить будет! – Ответил я, не отводя взгляда от Ангела.

– Кирилл ты такой Кирилл! – Улыбаясь вымолвила девушка и медленно начала подниматься.

Трапеза окончилась. То, что начиналось как обед в память о бабе Клаве, завершилось в итоге совсем не так как изначально планировали хозяева дома. Хорошая сервировка, отличная планировка, блюда и служанки, всё отточено и скорректировано, но учесть всего нельзя и появление незваного гостя в очередной раз это подтверждало. Неожиданность читалась во взгляде присутствующих и хоть Илья Петрович пытался сгладить углы, Олеся своим обмороком заострила их сильнее, чем когда-либо. Под предлогом отдохнуть нас выпроводили из обеденной. Напоследок я ещё раз бросил взгляд на картину в конце стола, из потаённых глубин разума снова вылезли слова: «Ты следующий», но заглушив их другими мыслями, направился за Олесей.

Как и двор, дом внутри играл контрастами, от навеянной стариной готики, мы перешли к обычной современной комнате. Фиолетовые обои, постеры на стенах, тумба с зеркалом и встроенной подсветкой, двуспальная кровать с выезжающей из основания плазмой. Рядом прикроватный столик со светильником и ноутбуком, облеплённым наклейками так, что нет живого места. Серые, ночные, переливающиеся шторы, свой кондиционер, по плинтусам снизу протянута светодиодная гирлянда, ковер в котором приятно утопают ноги, а в воздухе сладковатый запах духов. Мне настолько стало стрёмно за свою халупу, что я пришёл к выводу. Самое старое что есть сейчас в комнате Олеси – это я сам. Настолько всё выглядело новеньким и аккуратным.