Завещание

Анастасия Петровна, шокированная таким поведением, слегка приоткрыв рот, смотрела на меня. Но возражать человеку, который пусть и не сильно, но уже пересёк золотую середину, сродни борьбе с ветряными мельницами. Крайне непродуктивное и затратное по времени предприятие. А потому не стала. Блукать мне не пришлось и на Олесену дверь я наткнулся почти сразу. В комнате горели светодиодные гирлянды, брошенные по плинтусам и работал телевизор. Ввалившись, я гладко пилотировал, приземлившись на край двуспальной кровати. Олеся завидев моё мастерски выполненное планирование на бреющем полёте, оторвалась от ТВ и перелезла ко мне.

– Ну как всё прошло? – Оторопело выпалила девчонка.

Я искренне хотел ответить на бесспорно важный вопрос, но всё внимание приковала к себе, не менее безотлагательная проблема. Сухость во рту или сушняки, самое противное посталкогольное явление, уступающие разве только стыдливым воспоминаниям на утро. Но это будет потом, а сейчас я безуспешно пытался синтезировать немного слюны в обезвоженном организме.

– Олесь, а нет ничего попить?

– Сок будешь? – Предложила Ангел.

– А простой водички нет?

– Сейчас принесу. – На ход ноги сказала Олеся и выскочила за дверь.

Немного погодя, она вошла обратно в комнату со стеклянной бутылкой минеральной воды без газа. Напиток Богов, нектар жизни, источник воды живой – всё по определению вмещала в себя минералка. Утолив одну из низших потребностей пирамиды по Маслоу, я переключился на Олесин вопрос. Девчонка снова забралась на кровать и не отрываясь, с любопытством следила за моим поведением.

– Ты такой чудной, когда выпивший.

– Сильно, да?

– Есть немного.

– Так, а теперь по поводу того, как всё прошло.

И начал я свою короткометражную историю с менее интересного, но более весёлого повествования о том, как осушив несколько банок пива к ряду, мы с Ильёй Петровичем дискутировали и вели обсуждения на темы из разных аспектов жизни. Это небольшое путешествие в мир пьяных разговоров, забавляло Олесю, но лишь до тех пор, пока русло прекрасного далёка, не повернуло к менее радужным истокам, у основания которых лежала ложь. Мне пришлось поведать, как Илья Петрович лихо съезжал с диалога, о необычном поведении, его якобы работников, ссылаясь на то что они исполнительные люди, но малость не адекватные. Его информация разнилась с той что была предоставлена самой Олесей ранее. И если я допускаю тот факт, что Клавдии Семёновне действительно было не с руки о таком рассказывать, то с Ильёй Петровичем это же допущение не работало. Почему? Потому что в таком случае, меня не стали бы сюда приглашать. Но меня позвали от лица всей семьи, значит он рассчитывал на то что я увижу гала-концерт его тёпленьких подручных. А раз так, то вектор лжи, исходящий от Ильи Петровича, имеет вполне осознанное направление, в конце которого стоит конкретный результат.

– Это не похоже на крёстного. – Озадаченно подытожила Олеся.

– Олесь, я не хочу обижать тебя и уж тем более твою семью. Я просто проанализировал ситуацию, исходя из последних событий. Больно уж всё скользко. Не думай, что я пытаюсь уличить кого-то во вранье. Но факт остаётся фактом, мне врут и делают это в открытую. Малость неприятно. Ты и сама заметила сегодня, что все какие-то странные. У всего есть мотивы и причинно-следственная связь, просто нужно понять откуда растут ноги. -Попытался мягко округлить, последнюю тему.

По Олесе стало видно, ей жуть как не нравится происходящее и тот не оспоримый для неё самой факт, что я прав.

ГЛАВА 12. ТОЧКА НЕВОЗВРАТА. КИРИЛЛ

Я пробудился, тяжело дыша. В тишине тёмной комнаты, беззвучно мелькали картинки с телевизора. Старый мужчина в очках, со скрипкой в руках, на английском языке давал интервью японскому каналу World Japan. Я приложил руку к груди и почувствовал, как сердце отбивает лёгкую тахикардию. Думаю, ударов девяносто или девяносто пять. Я нащупал между подушками Олесин телефон, достал и посмотрел время. Три часа ночи, кто бы сомневался. На заставке рабочего стола андроида, помимо часов, стояла моя фотография из контакта, вместо предыдущей картинки с пейзажем. Когда Олеся успела её поменять? Ладно, не важно. В довесок к участившемуся сердцебиению, никуда не пропала непреодолимая жажда. Я аккуратно встал с кровати что бы не потревожить Ангела и подошёл к окну. Глубокая ночь охватила рабочий посёлок, погрузив жителей, от мала до велика, в свои сны. И лишь нарастающий ветер, что пронизывал голые ветки деревьев, так же, как и я, беспокойно шарахался по новорождённым суткам тринадцатого ноября. Ангел заелозила на кровати, в четной попытке нащупать меня рукой, и открыла глаза.

– Прости, я тебя разбудил? – Произнёс я, стоя у подоконника.

– Ты чего не спишь? – Сонно поинтересовалась Олеся.

– Пить захотел. Да и так, после пива, тахикардия небольшая. Ну и всё наверно.

Олеся зевая и потирая лицо ладонями сказала:

– Так всё или наверно?

– Сон неприятный приснился.

Олеся услышав про неприятный сон, резко активизировалась:

– Расскажешь?