Завещание

Я призадумался. И вспомнил, как впервые увидел Олесю, ощутил прикосновение её нежных рук к моим. Как Олеся плакала и как я хотел, чтобы в следующий раз это были не слёзы страха, а слёзы радости. Как из очаровательной незнакомки, она стала Ангелом, моим Ангелом. Как днём позже я вспомнил, да, именно вспомнил – Олеся мой смысл жизни. А потом рванул с ней в Романовку и там на полном серьёзе сказал, что если понадобится отправлюсь за своим Ангелом за грань смертельного круга. Всего за шесть дней от незнакомки с лестничной площадки, она преобразовалась в смысл всего моего существования. Мама определённо права.

– Согласен, это не совсем нормально, но так есть.

– Естественно. И судя по Олесе, с ней тоже так есть. Вот только это самое так есть, берёт своё начало не в этом воплощении, не в предыдущем цикле, а тянется через множество перерождений, из вашей самой первой жизни. Той жизни, где вы впервые встретились. И снова опережая твой вопрос, отвечу. Я кое-что помню из той жизни про тебя и Олесю. Я помню, как ты уехал к бабушке в Балашов и решил поступить в медицинское училище там, а не в нашем родном городе. Туда же поступила и Олеся.

– Она же повар-технолог. – Перебил я маму.

– Это она тут повар-технолог, а в своей скажем так, оригинальной жизни, вместе с тобой поступила учиться на фельдшера. Там вы и познакомились. Нам с отцом нравились твои приезды домой и рассказы о девушке с которой ты там познакомился.

– Я о таком рассказывал?

– Да. Без какой-либо утайки. С определенного момента, вы стали парой не разлей вода. Ты посещал Олесеных родственников, она в свою очередь посетила нас.

– Она вам понравилась?

– Очень. В подтверждение своих слов скажу. По-моему, на третьем курсе вашего обучения, нас всех, на несколько дней пригласили в гости в Романовку. Как помню, летом, отметить окончание курса и заодно познакомиться.

– Мам, а вы с отцом знали о её необычной семье?

Мама положительно кивнула.

– Олеся лично всё нам рассказа и несмотря на это, нас встретили великолепно, можно сказать по-королевски. Илья таскал нас на прогулки, на речку, рыбалку, сам делал шашлыки, в общем молодец.

– Илья! – Возник я.

– Ну да. Илья Петрович, крёстный Олеси. Неплохой мужик. Он развеял все предрассудки о своей семье и с Лёшей они хорошо сдружились. Настя с Юрой скажу тебе, тоже очень душевные люди.

Мама рассказывала, и я не мог поверить, что мы говорим об одних и тех же людях. Гнетущая маска лица, склоки, ссоры и ложь – такой Олесена семья предстала передо мной.

– В последний день нашего пребывания, мы с бабами крутились на кухне, мужики в гараже у машины зависали, уже хорошенько завечерело и вдруг включилась мелодичная музыка, по всему двору зажглись огни, а в свете этих огней медленно танцуешь ты с Олесей. Мы с девками прилепились к окнам, мужики вылезли из своей берлоги и все наблюдали за вашим танцем. Это было такое единение Кирилл, больше не в одном воплощении, подобного не повторялось. Но прежде чем перейти к финальной части, ты понял о чём я хочу сказать? В вашу первую жизнь, твои отношения с Олесей развились не за несколько дней, а за несколько лет. Конечно ты не помнишь конкретных событий, но твоя нематериальная оболочка, смогла запечатлеть и сохранить нечто более важное и пронести это знание с первого цикла до последнего. Твоё отношение к Олесе, и она в свою очередь, сделала тоже самое.

– Что было дальше?

– После вы закончили училище и дело приблизилось к свадьбе. Сначала планировали провести в августе, но потом перенесли на осень. Провели подготовку, но седьмого ноября внезапно умирает Клавдия и спустя несколько дней, не за долго до даты предполагаемой свадьбы, всё закончилось.

– В смысле закончилось?

– Оборвался первый цикл и всё началось по новой.

– Ты хочешь сказать, что знаешь, когда заканчивается цикл.

Сказанное далее, меня будто оглушило.

– Пятнадцатое ноября, две тысячи девятнадцатый год, последний день цикла, и он равен…

– Девятому дню со смерти бабы Клавы, – перехватил я эстафету у мамы. – Слишком многое связано со старушкой.

– Определённо, во всём происходящем Клавдии отведена роль, как и всей Олесеной семье. Но есть главный зачинщик, тот, кто преследует вас за гранью человеческого мира. Я пересекалась с ним, но мне не удалось выяснить что им движет и зачем. Одно известно наверняка, ему нужна Олеся и ты. Зачем? Не знаю. Тот, кого ты называешь «Незнакомец» и «Неизвестный», первородный ужас и страх во плоти, носит имя – Каин.

Подобное мной воспринялось на удивление спокойно.

– Я бы сказал, что удивлён, но на самом деле это не так. Первый человекоубийца, вокруг которого выстроили целый семейный культ и чей портрет висит в обеденной, вполне ожидаемо, может стать бельмом на глазу.

– Кирилл, он не бельмо, он катаракта.

– Но Олеся рассказывала о нём в положительном ключе. Якобы после смерти он собирает души своих потомков в одном месте и так далее.

– Я знаю эту историю, ты рассказывал. Скорее всего, Олесю намеренно неправильно информировали.

– Но зачем? – Вскипело во мне возмущение.