Завещание

Машина Кремера стояла перед нашим домом впритык к моему «родстеру». Я весело приветствовал двух полицейских, сидящих там на передних местах, вскочил на своего «коня» и отбыл. Конечно, им вряд ли приказывали следовать за мной, но я все же завернул на Тридцать четвертую улицу и немного переждал, а потом уже поспешил на окраину города.

В это время июльского воскресенья город был почти пуст, а мне предстояло проехать чуть больше мили.

Я остановился там же, где и накануне, — поодаль от нужного дома, дошел до него пешком, нажал на кнопку под табличкой «Даусон», дождался щелчка и поднялся на второй этаж.

В самом конце холла, у приоткрытых дверей, обнаружились два свидетельства применения грубой силы. Во-первых, в щепки был истерзан дверной косяк, а во-вторых, значительно пострадало лицо Фреда Даркина. Левая его сторона распухла, на правой красовались огромный синяк и ссадина.

— Ох! — сказал я. — Так, значит, ты — мертвец?

— Заткнись! — бросил он беззлобно. — Вот, взгляни-ка.

Я поспешил за ним в квартиру и предо мной предстали новые доказательства насилия. Стол и стулья были перевернуты, ковры сбиты, а на полу лежал Гленн Прескотт. Он вовсю таращился на нас. Его физиономия являла собой совсем уже плачевное зрелище, все вокруг было измазано кровью, особенно воротничок, галстук и рубашка адвоката.

— Он недавно пришел, — изрек Фред, — но говорить не хочет. А кровь у него из носа течет.

Прескотт застонал.

— Я скажу, — пробормотал он с трудом, — скажу, если… смогу. Похоже, у меня внутренние повреждения. — И стал хвататься за живот. — Он сюда меня бил.

Я опустился перед ним на колени и пощупал пульс. Потом с предельной осторожностью принялся ощупывать его самого. Он весь перекосился, охал и стонал, но я никак не мог обнаружить источников таких страданий.

Затем Фред принес влажное полотенце, я обтер Прескотту лицо и поднялся.

— Сомнительно, чтобы вы были серьезно ранены, хотя с уверенностью утверждать не стану. Ведь вас только кулаками били, не так ли?

— Ох, не знаю. Он свалил меня с ног, но я поднялся и опять упал от его удара.

— Кто это был? Дэйвис?

— Я не собираюсь… — Он снова застонал.

— Конечно Дэйвис, — вставил разгоряченный Фред. — Он, должно быть, вошел, когда я ходил звонить вам. Ну а потом я вернулся и стал наблюдать за входом. Смотрю, является этот тип и жмет на звонок. Через некоторое время слышу шум. Вахтер тоже из своей клетушки выползает, словом, переполох. В дом он меня впустил, но неприятностей не пожелал и остался внизу. А тут на втором этаже все сразу прояснилось. Я даже видел его мельком, просто не смог быстро отреагировать: головой обо что-то стукнулся. Прихожу в себя — валяюсь под лестницей, а вокруг никого. Тогда я поднимаюсь в квартиру и нахожу здесь вот этого.

Я оглянулся, увидел телефон, подошел к нему и набрал знакомый номер. Ответил сам Вульф.

— Это Арчи. Кремер еще там?

— Да.

— Должен ли я сообщить о положении дел?

— Да.

— Ну так вот, я говорю из апартаментов Даусона. Передо мной на полу лежит избитый Прескотт: есть отдельные синяки. Над ним Дэйвис потрудился, он же и Фреда сшиб с лестницы, а теперь отправился гулять. Фред тоже здесь.

— Прескотт сильно изувечен?

— Сомневаюсь.

— Привези его сюда.

— А что скажет Кремер? Его машина перед домом, в ней два фараона.

— Все нормально, мы действуем заодно с полицией.

— Какая приятная неожиданность.

Я повесил трубку и повернулся к Прескотту.

— Инспектор Кремер гостит у Ниро Вульфа и просто мечтает вас увидеть. Мы собираемся помочь вам спуститься вниз.

— Но я так искалечен, — просипел он, — как бы мне не стало хуже.

— Вот уж не думаю. Давайте посмотрим, устоите ли вы на ногах. Сюда, Фред.

Мы подняли его, ничего не сломав и не повредив. Если судить по стонам, которые он при этом издавал, можно было подумать, что наша затея бессмысленна, но я снова пощупал ему пульс и убедился, что он ничуть не хуже моего. Поэтому мы повели адвоката вниз, не обращая внимания на его причитания и охи.

Пока он сидел на ступеньках возле выхода, я подогнал машину к самому крыльцу. Мы подхватили Прескотта под руки и практически отнесли в «родстер». Я уселся на водительское место, а «страдальца» поручил заботам Фреда.

Но тот, покачав головой, решительно заявил:

— Нет. У меня другое задание.

— А вдруг к тебе появятся вопросы? Полезай в машину.

— Они смогут расспросить меня и позднее. Сейчас я должен кое-что сделать.

Блеск его глаз и напряжение в голосе доказывали, что спорить с ним бесполезно.

— Хорошо, — сказал я, — но учти, у тебя только один шанс из миллиона его разыскать. А если найдешь, не будь дураком. Помни, что любой гражданин нашей страны, столкнувшись с правонарушением, может законно произвести арест. Возможно, ты ничего не увидишь, зато почувствуешь, как следует поступить. Соображаешь?

— Пошел ты со своими советами! — сказал он мирно и быстро пошел прочь. А я включил мотор.

Пока мы ехали по Тридцать пятой улице, Прескотт вдруг объявил, что надумал обратиться в больницу. Я решил его не отговаривать и продолжал нажимать на акселератор.