Завещание

Жеви, едва успев отскочить, помчался в ванную комнату за другим полотенцем. Там он помедлил, прислушиваясь к кряхтенью и кашлю Нейта. Ему совсем не хотелось смотреть, как голый мужчина, стоящий в постели на четвереньках, выворачивает внутренности наизнанку. Он включил душ и стал смешивать горячую и холодную воду, добиваясь нужной температуры.

По соглашению с Валдиром Жеви должен был отвезти мистера О'Рейли в Пантанал, чтобы тот нашел там некую персону и препроводил ее в Корумбу. За это ему полагалась тысяча реалов. Деньги немалые, но Жеви не нанимался за них возиться с пьяным американцем, он не нянька. Судно готово. Если Нейт не в состоянии держаться на ногах, Жеви найдет себе другую работу.

Рвота у Нейта на время прекратилась, и Жеви, оттащив его в ванную комнату, поставил под душ, но, как только он его отпустил, Нейт, скрючившись, сполз на пол.

— Простите, простите, — без конца повторял он.

Жеви оставил его там — пусть хоть утонет, ему все равно — и вернулся в комнату, скомкал простыни и попытался хоть немного убрать, после чего отправился вниз за чашкой крепкого кофе.

Было почти два часа, когда Уэлли услышал рокот мотора приближающейся машины. Жеви припарковался на берегу. Американца видно не было.

Потом откуда-то снизу показалась голова. Под глазами у американца залегли темные тени, бейсболка была натянута на лоб. Открыв пассажирскую дверцу, Жеви помог мистеру О'Рейли выбраться. Уэлли, подскочив к машине, вытащил из нее сумку и кейс. Он хотел поприветствовать мистера О'Рейли, но момент оказался неподходящим: тот производил впечатление тяжело больного человека. Кожа у него страшно побледнела, он весь был покрыт испариной и слишком слаб, чтобы идти самостоятельно. Уэлли проводил их до кромки воды и помог провести американца по шаткой дощечке на борт. Жеви практически нес мистера О'Рейли на себе до самых ступенек, ведущих на мостик, потом по узкому проходу — на маленькую палубу, где того ждал гамак, в который Жеви его и закинул.

Когда они вернулись на палубу, Жеви запустил двигатель, а Уэлли отвязал концы.

— Что это с ним? — спросил парнишка.

— Пьян в стельку.

— Но еще только два часа.

— Он уже давно пьян.

«Санта-Лаура» медленно отчалила от берега и, двигаясь вверх по реке, поплыла мимо Корумбы.

Нейт видел, как город проплывает мимо. Над ним на металлической раме, покоящейся на четырех столбах, был натянут тент из плотного зеленого брезента. К двум столбам был привязан его гамак, слегка раскачивающийся в такт движению. Тошнота подкатила вновь. Нейт старался не двигаться. Ему хотелось, чтобы все вокруг замерло. Корабль медленно шел вверх по реке, на которой царил полный штиль. Не было и намека на ветер. Нейт лежал, глубоко утонув в гамаке, и пялился на темно-зеленый брезент, натянутый над головой. Он попробовал собраться с мыслями. Это оказалось трудно, потому что голова кружилась и болела. Чтобы сосредоточиться, требовалось сделать неимоверное усилие.

Перед отъездом Нейт из номера позвонил Джошу. Приложив к голове пакеты со льдом и обхватив ступнями ведро холодной воды, он набрал номер и постарался придать голосу нормальное звучание. Жеви ничего не сказал Валдиру — Валдир ничего не сообщил Джошу. Никто ничего не знал, кроме них двоих, и они решили сохранить происшествие в тайне. На судне алкоголя не держали, и Нейт поклялся оставаться трезвым до самого их возвращения. Да и как можно было бы найти выпивку в Пантанале?

Если Джош что-то и заподозрил, то голосом себя не выдал. Его сотрудники еще на рождественских каникулах, но дел у него, как всегда, по горло и так далее. Все как обычно.

Нейт сказал, что чувствует себя превосходно. Арендованное судно имеет вполне приличный вид, а теперь и последние неполадки устранены. Все с нетерпением ждут отплытия.

Когда он повесил трубку, его снова вытошнило, потом он опять постоял под душем, затем Жеви помог ему дотащиться до лифта и проволок через вестибюль.

Река сделала плавный поворот, еще один, и Корумба исчезла из виду. По мере того как пароходик набирал скорость, интенсивность движения на реке уменьшалась. Нейт видел, как бурлит в кильватере грязно-коричневая маслянистая вода. Парагвай имел здесь ширину менее сотни ярдов и стремительно сужался. Они проплыли мимо хлипкой лодочки, груженной зелеными бананами. Два сидевших в ней маленьких мальчика помахали ему.

Размеренный стук мотора и на скорости не прекратился, как надеялся Нейт, но стал глуше. Все судно вибрировало в такт этому стуку. Не оставалось ничего другого, как смириться с этим. По поверхности воды пробежал легкий ветерок. Нейт попробовал покачаться в гамаке. Тошнота прошла.

«Не думай о Рождестве, о доме, о детях, о поруганном прошлом и забудь о своих дурных привычках», — приказал себе Нейт. Срыв не состоялся. Это судно стало его клиникой. Жеви — его врачом. Уэлли — нянькой. В Пантанале он завяжет и больше никогда не будет пить.

Сколько же можно врать самому себе?!