Завещание бедной красавицы (сборник)

За столиком кафе, которое я в конце концов нашла, я снова попыталась размышлять о происшедшем. Чувствуя, что факты, как тараканы, разбегаются прочь, едва пытаешься их собрать, выстроить в систему, я попробовала записывать: читала в детективах, что следователи часто строят схемы, чтобы лучше увидеть, проследить возможную связь между персонажами, нередко вычисляя таким образом подозреваемого. И я решила сделать что-то в этом роде. На странице своей записной книжки я нарисовала жирное «С» — это Сучков; в знак того, что он убит, поставила над буквой крохотный могильный крест. Игоря Горелова я обозначила буквой «Г» и нарисовала символическую решетку рядом с ним в знак того, что он сидит в тюрьме как главный подозреваемый… Наташу я обозначила буквой «Н», Анжелку — буквой «А», бородавчатого буквой «Б». Подумав, добавила рядом с «Б» большой вопросительный знак — это тот солидный господин, к кому Анжелка поехала вместе с бородавчатым. Потом стала проводить стрелки, соединяя ими тех, кто знаком друг с другом. От Игоря к Сучкову и обратно, от Наташи Сучковой и обратно, Игоря и Наташу между собой тоже соединила стрелками. Затем: Сучков и Анжелика, Анжелика и бородавчатый, бородавчатый и вопросительный знак. И Анжела и рядом вопросительный знак тоже — едва ли она поехала, толком не зная к кому. Себя я не стала включать в эту схему — я была знакома с каждым из перечисленных, кроме неизвестного, к которому поехала Анжелка. Но незнакомство с ним достаточно ясно обозначал вопросительный знак.

Ну и что дальше? Я бессмысленно уставилась на лист бумаги, исчерченный буквами и стрелками, совершенно не понимая, что теперь из этого должно следовать. Выделялись четко две группы персонажей, знакомые между собой внутри каждой группы, но, с другой стороны, группы, соединенные только через Сучкова. И разумеется, через меня. Ну а дальше-то что? Какой глубокомысленный вывод можно было сделать из этой схемы?

Внезапно мне стало казаться, что на схеме чего-то не хватает. Эти две группы персонажей не должны быть обособленны, они соединяются между собой еще кем-то, кроме Сучкова. Ведь Игорь и Наташа супруги, Анжела с Димкой тоже, странно, что Сучков знаком с супругами Гореловыми, а Анжелка ничего о них не знала: обычно супруги дружат семьями, как мы с Володькой пытались дружить с Сучковыми.

«Так они и дружили!» — едва ли не вслух воскликнула я. Наташа сама говорила, что последний Новый год они встречали вместе, в особняке Гореловых. Да неужели Дмитрий к ним один туда поперся? Я попыталась вспомнить, что именно говорила тогда, в приемной у адвоката Наташа, и у меня создалось впечатление, что говорила она об обоих Сучковых, не о нем одном. Почему же я тогда не нарисовала, что Анжелка тоже с ними знакома? «А потому что она сама мне так сказала!» — опять чуть ли не вслух воскликнула я. И мне показалось, будто кое-кто из сидящих в кафе посмотрел на меня с любопытством. Ну да, Анжелка мне заявила, что никого из конкурентов своего мужа не знает. А Наташа сказала, что они вместе встречали Новый год. Ну и кто же из них врет?

Мне вдруг вспомнилась Анжелка, какой я ее видела сегодня. Она сказала, что кожаную куртку только примеряла, а сама в ней вышла, чтобы ехать на машине. Она сказала, что никого не ждала, а к ней приехал бородавчатый и извинялся, что опоздал. Она сказала, что бородавчатый поможет ей с похоронами Сучкова… Но как же так? Если я что-то смыслю в жизни, то, пока длится следствие, тело Сучкова будет лежать в морге, хоронить его не будут, и торопиться с этим незачем. Потом похоронить сейчас не проблема, похоронных контор в городе сколько угодно, только заплати — и сделают все как надо, никакой особой мужской помощи не нужно. И даже если бородавчатый пришел по поводу похорон — куда же они теперь поехали, да еще на такой шикарной машине? Место для могилы выбирать, что ли?

В сильном возбуждении я вскочила из-за стола. Теперь у меня было такое ощущение, что бывшая когда-то моей лучшей подругой Анжелка дурачила меня сегодня все утро, наговорила мне кучу мерзостей и еще одну кучу — вранья. Зачем ей все это?

Лежащие на столе записную книжку и ручку я сунула обратно в сумочку и направилась к выходу из кафе. Схема, которую я начертила, вместо того чтобы дать ответ на какие-то вопросы, прибавила мне новые к уже имеющимся.

* * *

В два часа я стояла у двери адвоката. Пацевич выглядел усталым и озабоченным, и трудно было понять, связано это с судьбой Игоря Горелова или с собственными проблемами. Он вежливо, но довольно рассеянно, видимо думая о чем-то своем, слушал мой рассказ о встрече с Анжеликой Сучковой, о том, что та, по-видимому, ничего не знает и кто мог убить ее мужа — понятия не имеет. О том, что Анжелка мне наврала, я Пацевичу рассказывать не стала, как и о том, что столкнулась у нее нос к носу с бородавчатым. Во-первых, полагая, что отношения это к делу не имеет, а во-вторых, Анжелка когда-то была моей подругой, и позорить ее перед чужими людьми мне не хотелось.