Завещание Джона Локка, приверженца мира, философа и англичанина

В начале 1687 г. ранее разнонаправленные силы начали складываться в единый вектор. «Англикане должны были решить, как действовать, стратегия выжидания перестала служить оправданным выбором. Подобно этому диссентеры не могли далее высчитывать шансы, им необходимо было занять ту или иную сторону. А Вильгельм Оранский должен был решить, может ли он позволить Англии, Шотландии и Ирландии, входившие в наследство его жены, попасть под власть потенциально бесконечной династии католических монархов и вступить в прочный альянс с главным врагом Объединенных Провинций – Францией» [284] . Несмотря на геополитическую очевидность, диктовавшую необходимость вторжения, принц Оранский колебался: перед его глазами еще стояла судьба восстаний Аргайла и Монмута, не нашедших поддержки в английском обществе.

Впрочем, время шло, и неуверенность начала казаться непозволительной роскошью. С точки зрения многих английских подданных (в том числе в высших эшелонах власти), в конце XVI и в XVII столетиях протестантизм начал отступление во всей Европе в результате успехов, достигнутых силами контрреформации в религиозных войнах и Тридцатилетней войне (1618–1648). «Последними оплотами протестантизма на северо-западе Европы были стюартовские королевства Англии и Шотландии, а также Объединенные Провинции, которые сталкивались в лице Франции с агрессивным соседом, имевшим очевидные экспансионистские амбиции» [285] . В апреле 1688 г. Вильгельм дал знать о своих намерениях сочувствовавшим англичанам, однако широкую известность его планы превентивной оккупации Англии получили только в сентябре 1688 г.

Непосредственным поводом к вторжению стал арест в конце сентября во французских портах всех голландских судов. Это подорвало торговые позиции крупнейших городов Нидерландов, и бюргеры наконец дали согласие на полномасштабное финансирование военной операции. Впрочем, подготовка к вторжению шла уже летом и не могла остаться незамеченной. Информация о концентрации военного флота поступила Якову II и Людовику XIV не позднее середины августа 1688 г. В отличие от Людовика, пригрозившего в случае вторжения объявить войну Нидерландам, Яков II поначалу отказывался верить в очевидное, видимо считая все это обычными политическими маневрами.

Пока Нидерланды готовились к вторжению, Яков II как будто нарочно делал все, чтобы окончательно подорвать свои позиции внутри страны. 27 апреля 1688 г. он вновь выступил с Декларацией о снисхождении, на этот раз добавив к ней приказ огласить декларацию в ближайшие два воскресенья в англиканских церквях. Духовенство отказалось зачитывать декларацию, а семь епископов (в их числе и архиепископ Кентерберийский) подали королю петицию с протестом. Яков пришел в ярость, заявив, что это «шаг к восстанию». Тем не менее по всей стране Декларация была прочитана не более чем в 200 церквях (из более чем 9 тысяч). Позицию епископов поддержали умеренные диссентеры, прежде всего из числа пресвитериан, которые увидели в реакции короля атаку на протестантизм в целом и признаки возвращения к репрессиям эпохи Марии Тюдор.

В начале июня епископы оказались в Тауэре. На суде они были обвинены в заговоре с целью «ослабления королевского авторитета и королевской прерогативы, власти и правления», в составлении «под видом петиции» «пагубной и подрывной клеветы». Согласно обвинению, сам факт, что они принесли королю петицию, означал ее опубликование. Мнения судей на процессе разделились, однако присяжные вынесли вердикт «невиновны», вызвав ликование собравшихся на прилегавших к суду улицах многочисленных лондонских жителей.

Это, разумеется, был вызов, однако все-таки не сопротивление и не прямое непослушание. И все же англиканская церковь оказалась в опасности. Решение следовало принять быстро. И оно было принято: если сопротивление королевской воле, по всем законам страны и церкви, невозможно, то остается одно – оккупация внешней силой. В день вынесения вердикта граф Девоншир (член Лондонского королевского общества с 1663 г.), граф Данби, епископ Комптон (лишившийся поста епископа Лондона), граф Шрусбери и лорд Ламлей (смещенные со своих постов в армии), Эдвард Рассел и Генри Сидней (представители флота) направили письмо голландскому статхаудеру принцу Вильгельму Оранскому с приглашением вмешаться во внутренние дела Англии.

Это обращение не носило какого-то официального характера и не может считаться настоящей причиной последующих событий, вызванных прежде всего стремлением Вильгельма восстановить баланс в Европе и защитить Голландскую Республику от притязаний Людовика XIV. Однако письмо стало дополнительным поводом и фактически предлагало в случае вторжения поддержку части английского истеблишмента.