Завещание Казановы

– Да, Арина, так мы и живем… Курим на лестничной площадке. Собирались с Игорем дом за городом покупать, варианты искали… Но не успели. Простите.

– Лена, я ж не к тому… Просто Жене действительно нельзя дышать табачным дымом.

– Да ради бога. Нельзя – так нельзя, мне-то что.

Лена небрежно затушила сигарету, шагнула к двери, дернула ее на себя. Арине отчего-то стало неловко, будто она ее прогнала. Шагнула за ней и остановилась, махнув рукой. Ладно, пусть будет, как будет. Кто ей эта Лена, в конце концов? Подумаешь, пятая отцова жена… На всех жен не наздравствуешься.

Женя стояла, глядела на нее растерянно.

– А мама где, Жень?

– На кухне сидит, разговаривает с кем-то. Плачет… По-моему, она лишку в себя приняла от горя.

– А ты, говорят, с Кириллом поговорила?

– Ну да… было дело.

– И как он тебе?

– Да не поняла я. Странноватый парень, себе на уме.

– А о чем вы говорили?

– Не помню… Так, о ерунде какой-то.

– А почему ты сделала вывод, что он странноватый?

– По интонации ответов на вопросы. В основном я вопросы задавала, а он отвечал. И отвечал слишком раздраженно, можно сказать, хамил. Да оно и понятно – кто я ему? Чужая…

– А я не успела с ним пообщаться… Жаль…

– Ничего, успеешь еще. Он же твой брат. Чего вам теперь делить?

– Да нам и раньше делить нечего было… Ладно, разберемся. Что-то устала я, Жень… Может, домой поедем?

– Да как скажешь, Арин… Иди за мамой, а я вас в машине подожду.

– Нет, лучше пойдем за мамой вместе. Боюсь, я одна не справлюсь.

– Хорошо…

– Ой, я ж тебе не сказала! Оказывается, я скоро буду страшно богата, Жень…

– Да?

– Да, да… Папе досталось большое наследство, и через полгода завещание вступит в силу. Знаешь, он мне звонил и говорил про завещание, а я не придала значения.

– Вот как? Очень, очень интересно… Рада за тебя… – кивнула Женя, холодно улыбнувшись.

– Женя, ты не ухватила мою мысль! Я хотела сказать, что теперь мы все сможем, у нас все получится! Я и тебе смогу помочь, и ребеночку твоему.

– Спасибо. Спасибо, Арина. А что, твой отец был состоятельным человеком?

– Нет, совсем нет… Но так получилось – для него неожиданно. Я потом тебе все расскажу, ладно? А сейчас идем за мамой. Только при ней ни о чем больше меня не спрашивай, ладно? Тем более про наследство…

– Да конечно, конечно. Я и без того поняла суть ваших взаимоотношений. Идем…

* * *

Соня позвонила через два дня, проговорила в трубку едва слышно:

– Арина, я вам должна сообщить… Кирилл погиб… Вас, наверное, к дознавателю вызовут, я дала ваш телефон… Будьте готовы, Арина…

– Погодите… Погодите, Соня! Как это – погиб? Когда? Я не понимаю!

– Не кричите, ради бога, я едва держусь… Только на лекарствах… Не кричите, я все слышу. Кирилл погиб, он разбился. Упал с шестнадцатого этажа.

– Упал? Как упал?

– Это сейчас выясняют. Вам позвонят, и я вас прошу ответить на звонок… Имя дознавателя – Миронов Сергей Васильевич. Я, собственно, поэтому и решила вам сообщить… Вернее, предупредить… Чтобы вы не удивлялись.

– Господи, Соня, но как же это?.. Как мне жаль…

– Да ладно. Давайте будем честны друг перед другом, Арина. Вы же моего сына не знали, и знать не хотели. Ни вы, ни ваш отец. Что уж теперь…

– Но это же неправда, Соня… Отец хотел…

– Вы собираетесь обвинить меня в том, что я запрещала вашему отцу видеться с Кириллом? Да, запрещала, я не отрицаю. И это вполне объяснимо – я на него была обижена. Да, это женские эмоции, не спорю. Но когда человек желает общаться со своим сыном, он это делает, несмотря ни на какие запреты. Или я не права?

– Вы правы, Соня, правы… Скажите, а когда похороны?

– Вы что, хотите прийти?

– Да… Он же мой брат.

– Опять лукавите, Арина. Если бы вы были ему настоящей сестрой, вы бы… А впрочем, не важно. Простите, ради бога, у меня в сознании что-то повернулось от горя. Конечно, приходите, если хотите, теперь уже нет никакой разницы. О дне похорон я вам сообщу. Мне еще не разрешили его хоронить. Дознаватель сказал, что надо выяснить все обстоятельства. Ждите его звонка, Арина.

– Да, я поняла… Соня, я…

Она хотела произнести слова соболезнования, но никак не могла их придумать. Все крутились в голове какие-то дежурные фразы, которые обычно говорят из приличия и в которых не заложено ни грамма настоящего родственного сочувствия. Может, Соня это поняла и первой нажала на кнопку отбоя. И короткие гудки из трубки прозвучали продолжением Сониного упрека – если бы вы были ему настоящей сестрой…

Да, она не была ему настоящей сестрой. А он не был ей настоящим братом. Но от этого вовсе не легче воспринимать нелепую смерть.

Дознаватель Миронов Сергей Васильевич позвонил ей утром следующего дня, вежливо пригласил на беседу. Подробно объяснил, где находится здание прокуратуры, на каком транспорте лучше добраться. Назначил время, попросил не опаздывать.

Беседу Сергей Васильевич начал с весьма странных вопросов, как показалось вначале Арине. Это уж потом стало понятно, куда он клонит…

– …Значит, первый раз вы увидели своего брата на похоронах отца?.. А до этого не общались, как я понял.

– Нет, не общались.

– А почему?