Завещание Холкрофта

– Действительно, все в матрасе, – подтвердил Пэйтон-Джонс, ощупав постель.

– Один из предметов, безусловно, ружье, – сказал Теннисон, – но второй я никак не определю.

– Оптический прицел, – сказал англичанин. – Здесь ничего трогать не будем, а в коридоре выставим пост.

– Еще одну засаду он оборудовал себе ниже по улице, в туалете, расположенном на четвертом этаже административного здания. Его занимает какая-то статистическая фирма. Ружье спрятано в потолке: привязано к стержню, на котором висит флюоресцентная лампа.

– Поехали, – приказал Пэйтон-Джонс.

Примерно через два часа они были уже на крыше одного из домов, выходящих на Трафальгарскую площадь. Став на четвереньки у невысокого бордюра, шедшего вдоль края крыши, они внимательно изучали площадь. Именно здесь проляжет маршрут кавалькады автомобилей и моторизованного эскорта. Участники совещания проследуют через Трафальгарскую площадь по направлению к арке Адмиралтейства и, миновав ее, выедут на Пэлл-Мэлл.

– Если Тинаму собирается установить ружье здесь, – Теннисон показал на промасленный бумажный сверток рядом с бордюром, – то я думаю, что на нем будет полицейская униформа.

– Я понял, к чему вы клоните, – кивнул Пэйтон – Джонс. – Полицейский, забравшийся на крышу в момент проезда правительственных делегаций, не вызовет подозрений у агента, который будет здесь дежурить.

– Именно. Тинаму может убить вашего человека и занять его позицию.

– Но тогда он отрежет себе дорогу назад.

– Не думаю, что ему потребуются привычные пути к отступлению. Лестничные площадки будут запружены народом, внизу толпы возбужденных зрителей, всеобщее столпотворение… Он вполне может обойтись крепким канатом: спустится во двор и растворится в толпе. Ему удавалось заметать следы и при гораздо менее драматичных обстоятельствах. И потом, не забывайте, что личин у Тинаму больше, чем имен в телефонном справочнике. Я, например, уверен, что в Мадриде он был в числе следователей, производивших допрос.

– Мы поставим здесь двух человек, причем один из них будет находиться в засаде. А на соседних крышах разместим четверых снайперов. – Пэйтон-Джонс отполз от бордюра. Теннисон последовал за ним. – Вы проделали исключительную работу, Теннисон, – сказал разведчик. – Вам удалось обнаружить пять засад за какие-то тридцать шесть часов. Как вы полагаете, это все?

– Думаю, нет. Тем не менее я рад, что нам удалось установить зону предполагаемых действий. События развернутся в одном из шести кварталов – от «Савоя» до Трафальгарской площади. Как только эскорт минует арку и свернет на Мэлл, мы сможем вздохнуть спокойно. А до тех пор я не могу быть уверен полностью в безопасности официальных лиц. Вы предупредили делегации?

– Да. Все главы государств будут одеты в пуленепробиваемые жилеты, такие же пластины будут прикрывать ноги и низ живота. В шляпы также будет вшит пуленепробиваемый пластик. Президент Соединенных Штатов, конечно, вообще отказался надевать шляпу, а русские хотят, чтобы пластины вшили прямо в меха – но в остальном все в порядке. Риск минимальный.

Теннисон взглянул на Пэйтона-Джонса:

– Вы в самом деле так думаете?

– Да. А в чем дело?

– Думаю, что вы ошибаетесь. Тинаму не просто меткий стрелок. Даже ведя беглый огонь, он может изрешетить шиллинговую монету с расстояния в пятьсот ярдов. Так что, если из-под полей шляпы на секунду мелькнет лицо, ему этого будет достаточно. Он выстрелит в глаз – и не промахнется.

Англичанин сердито глянул на Теннисона:

– Я сказал, что риск минимальный, но он, конечно же, есть. При первых же признаках тревоги все главы правительств будут окружены живой стеной из телохранителей. Вы нашли пять засад; допустим, их еще пять. Даже если мы их не обнаружим – все равно эффективность действий Тинаму уже снижена на пятьдесят процентов, и шансы на то, что он окажется в одной из нераскрытых засад, – пятьдесят на пятьдесят, что совсем неплохо. Пока все складывается не в пользу Тинаму. Мы поймаем его. Мы должны это сделать.

– Поимка Тинаму много значит для вас, не так ли?

– Ровно столько, сколько она значит для вас, мистер Теннисон. Но гораздо больше, чем любое из дел, которое мне приходилось вести за тридцать с лишним лет службы…

Теннисон кивнул:

– Понятно. Я многим обязан Англии и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Но вздохнуть спокойно я смогу лишь после того, как эскорт минует арку Адмиралтейства.

Ко вторнику Теннисон «раскрыл» еще две засады. Теперь их было семь – они располагались одна за другой вдоль прямой линии от Стрэнда через «Савой» к крыше дома на углу Уайтхолла и Трафальгарской площади. Возле каждой засады дежурили, как минимум, пять агентов – они жались по коридорам и крышам, готовые пристрелить любого, кто попытается завладеть припрятанным оружием. Однако Теннисон по-прежнему был недоволен.

– Что-то не так, – бесконечно твердил он Пэйтону – Джонсу. – Я не могу понять, что именно, но что-то не так.

– Вы просто переутомились, – ободрял его Пэйтон в номере «Савоя», который на время стал их штаб-квартирой. – С работой вы справились безупречно.