Завещание Холкрофта

– Мне потребуются секунды. Я действительно должен найти Хелден до полудня. В два часа выезжаю в Швейцарию.

Снова молчание, но недолгое. Послышался звук отодвигаемого засова, дверь открылась. Полковник в коляске откатывался назад от двери, одеяло прикрывало его колени. Еще недавно одеяла не было.

– Благодарю вас, майн герр, – сказал фон Тибольт, протягивая руку. – Приятно вас видеть снова.

Смутившись, старик поднял свою руку в приветствии. Иоганн молниеносно схватил пальцами эту костлявую руку, начал выкручивать ее в левую сторону. Свободной рукой он сбросил одеяло с колен Фалькенгейма. И увидел то, что ожидал: «люгер» поперек тощих ног. Взял его и только потом закрыл дверь.

– Хайль Гитлер, генерал Фалькенгейм! – воскликнул он. – Wo ist der Nachrichtendienst?[42]

Старик оставался безмолвным. Без страха в глазах он пристально смотрел на своего захватчика.

– Интересно, когда вы это выяснили. Не думаю, что давно. Хвалю вас, сын Вильгельма фон Тибольта.

– Да, сын Вильгельма и кое-кто еще.

– Да, конечно. Новый фюрер. Это ваша цель, но она недостижима. Мы остановим вас. Если вы пришли убить меня, сделайте это. Я готов.

– Почему я должен убивать вас? Такого ценного заложника.

– Сомнительно, что вы получите за меня большой выкуп.

Фон Тибольт подтолкнул кресло-коляску к центру комнаты.

– Полагаю, что это правда, – ответил он, неожиданно останавливая коляску. – Я допускаю наличие определенных фондов, доступных вам. Фондов, которых домогаются странствующие по свету дети, о коих вы так печетесь. И все же пфенниги и франки не имеют для меня значения.

– В этом я уверен. Ну, стреляйте.

– И, – продолжал фон Тибольт, – весьма сомнительно, что умирающий от рака в Штутгарте человек может предложить много. Вы не хотите подтвердить это?

Фалькенгейм контролировал себя.

– Это был храбрый человек, – сказал он.

– Я уверен. Вы все храбрые. Удачливые предатели должны обладать хотя бы показным мужеством. Как Вернер Герхард, например.

– Герхард?… – На этот раз старому человеку не удалось сдержаться: – Где вы слышали это имя?

– Вас интересует, как я мог узнать? И возможно, как я все разузнал о вас?

– Дело не во мне. Риск, на который я шел, очевиден. Я устроил так, чтобы фон Тибольт находился вблизи меня. Я считал такой риск необходимым.

– Да, красивую Хелден. Но я слышал, что мы все красивые. А это имеет свои преимущества.

– Она вам чужая, так было всегда.

– Зато не чужая вашему странствующему дерьму, «дети Проклятых». Обычная проститутка. Сейчас блудит с американцем.

– Ваши суждения не интересуют меня. Как вы узнали о Герхарде?

– Почему я должен говорить вам об этом?

– Я собираюсь умереть. Так что не все ли вам равно?

– Я хочу поторговаться. Как вы узнали о «Вольфшанце»?

– Согласен. Но сначала Герхард.

– Почему бы и нет. Он не представляет ценности. Дряхлый бормочущий старик.

– Не оскорбляйте его! – неожиданно воскликнул Фалькенгейм. – Ему пришлось немало вынести… столько боли.

– Ваша забота меня трогает.

– Они сломали его. Четыре месяца пыток. Он тронулся рассудком. Оставьте его в покое.

– Кто сломал его? Союзники? Англичане?

– ОДЕССА.

– Хоть один раз они сделали доброе дело.

– Где вы слышали его имя? Как вы его нашли?

Фон Тибольт усмехнулся:

– Получили от англичан. У них есть досье на «Нахрихтендинст». Вы понимаете, что сейчас они очень заинтересованы в «Нахрихтендинст». Их цель – найти вас и уничтожить.

– Уничтожить? Нет причин…

– Представьте, есть. Они знают, что вы наняли Тинаму.

– Тинаму? Это абсурд!

– Не совсем. Это ваша последняя месть, реванш старого усталого человека над своими врагами. Поверьте мне: доказательства неопровержимы. Они получили их от меня.

Старик взглянул на Иоганна, выражение на его лице внезапно изменилось.

– У вас нет совести.

– Рассказывайте о «Вольфшанце»! – Фон Тибольт повысил голос. – Где? Как? Я узнаю, если вы лжете.

Фалькенгейм откинулся назад в кресле.

– Сейчас это не имеет значения. Ни для вас, ни для меня. Я умру, но вас остановят.

– А теперь меня не интересуют ваши суждения. «Вольфшанце»!

Фалькенгейм равнодушно взглянул на него.

– Альтина Клаузен, – сказал он спокойно. – Почти неуязвимая стратегия Генриха Клаузена.

Лицо фон Тибольта застыло в изумлении.

– Жена Клаузена?… – Он искал подходящие слова. – Вы узнали о ней?

Старик повернулся спиной к Иоганну.

– Это было нетрудно. У нас везде были осведомители. В Нью-Йорке, как и в Берлине. Мы знали, кем была миссис Холкрофт, и именно поэтому защищали ее. Какая ирония – защищать ее. В разгар войны, когда ее американский муж находился в море, частным самолетом она вылетела в Мексику. Из Мексики тайно переправилась в Буэнос-Айрес под защиту посольства Германии, а оттуда под дипломатическим прикрытием – в Лиссабон. В Лиссабон. Почему?

– Ответ вы получили из Берлина? – спросил фон Тибольт.