Завещание Холкрофта

Ноэль, с трудом переступая ногами, добрался до стула у окна и сел. Он поднес стакан с виски к губам и сделал несколько больших глотков. Виски не подействовало – он пил спиртное, как воду. Сердце забилось еще лихорадочнее.

Вспышка спички! Напротив в доме! Это она. Очертания ее фигуры были ясно видны сквозь прозрачную занавеску. Освещенная тусклым светом, там стояла блондинка. Она смотрела в окно, смотрела прямо на него. Он вскочил на ноги и инстинктивно прильнул к окну, едва не ткнувшись носом в стекло. Женщина слегка кивнула: она кивала ему! Она ему что-то сообщала. Она словно говорила: то, что он сейчас понял, было правдой.

«…Блондинка, о которой вы говорите, – это миссис Палатайн. Она умерла месяц назад».

Мертвая стояла в слабо освещенном окне и посылала ему через двор страшное послание. О господи, он сходит с ума!

Зазвонил телефон – звонок ужаснул его. Он задержал дыхание и замер над аппаратом. Только бы он не зазвонил снова. Звонок прорезал тишину, наполнив его душу леденящим ужасом.

– Мистер Холкрофт, это международная телефонная станция. Вы заказывали разговор с Цюрихом…

Ноэль недоверчиво слушал английскую речь с акцентом, доносившуюся из Цюриха. С ним говорил менеджер цюрихского отделения «Ла Гран банк де Женев». «Директор», – повторил он, подчеркивая важность своей должности.

– Мы так скорбим, мистер Холкрофт. Нам было известно, что у герра Манфреди не все в порядке со здоровьем, но никто из нас и не предполагал, что его болезнь настолько серьезна.

– О чем вы говорите? Что случилось?

– Хронические заболевания по-разному протекают у разных людей. Наш коллега был полон сил, это был энергичный человек, и, когда такие люди, как он, понимают, что они уже не в состоянии жить и работать полноценно, в привычном им ритме, они впадают в депрессию.

– Да что произошло?

– Самоубийство, мистер Холкрофт. Герр Манфреди больше не мог терпеть свой недуг…

– Самоубийство?

– Мне нет смысла вас обманывать. Эрнст выбросился из окна отеля. К счастью, смерть наступила мгновенно. В десять часов сегодня все отделения «Ла Гран банк де Женев» на одну минуту приостановят работу в знак траура, чтобы почтить память…

– О боже…

– Тем не менее, – продолжал голос из Цюриха, – все дела, которым герр Манфреди лично уделял особое внимание, будут переданы в ведение столь же компетентных лиц. Мы хотим надеяться…

Ноэль бросил трубку, не дослушав. «Дела… будут переданы в ведение столь же компетентных лиц…» Ну ясно: бизнес есть бизнес. Убили человека, но в делах швейцарского банка не должно быть никаких сбоев. А его точно убили.

Конечно, Эрнст Манфреди вовсе не выбросился из окна цюрихского отеля. Его выбросили. Его убили люди «Вольфшанце».

Но, господи, почему? И тогда Холкрофт вспомнил. Манфреди махнул рукой на людей «Вольфшанце». Он сказал, что все их ужасные угрозы уже утратили всякий смысл и что это было всего лишь выражением душевных терзаний больных стариков, ищущих искупления своих грехов.

В этом и заключалась ошибка Манфреди. Конечно же, он рассказал своим коллегам, другим членам совета директоров банка об этом странном письме, которое содержалось в конверте, запечатанном восковыми печатями. Может быть, даже в их присутствии он позволил себе посмеяться над людьми «Вольфшанце».

Спичка! Вспышка огня! В окне дома напротив стояла женщина – она кивнула ему. Опять! Словно читала его мысли и подтверждала его правоту. Покойница сообщала ему, что он прав.

Она повернулась и отошла. И снова окно погрузилось во тьму.

– Вернись! Вернись! – заорал Холкрофт, прижав ладони к холодному стеклу. – Кто ты?

Зазвонил телефон. Ноэль взглянул на него, словно видел этот ужасный предмет впервые. Да отчасти так оно и было. Трепеща, он поднял трубку.

– Мистер Холкрофт, это Джек. Кажется, я узнал, что случилось с вашей квартирой. То есть я как-то сразу об этом не подумал, но вот что мне пришло в голову.

– И что?

– Позавчера сюда заходили эти ребята. Слесари. Мистер Силверстайн, ваш сосед по этажу, менял у себя дверной замок. Луи меня заранее предупредил, так что я их впустил. А потом стал думать – и вот что я подумал. Чего это они пришли поздно вечером? То есть чего это они пришли, когда их рабочий день кончился, чего это они не пришли утром? В общем, позвонил я Луи. А он говорит: они приходили вчера. Вчера, а не позавчера. Так кто же были те двое?

– Ты не помнишь, как они выглядели?

– Конечно, помню! Одного я в особенности запомнил. Я бы его в толпе сразу узнал. У него…

В трубке раздался грохот.

Пистолетный выстрел!

Послышался звук падающего тела. Кто-то уронил телефон в вестибюле швейцара.

Ноэль бросил трубку, побежал к двери и распахнул ее с такой силой, что дверь стукнулась о висящую на стене коридора гравюру, и стекло разбилось. Ждать лифта времени не было. Он побежал по ступенькам вниз. В мозгу у него все смешалось, он боялся о чем-либо думать и старался лишь сохранить равновесие и не споткнуться. Он добежал до первого этажа и рванул дверь вестибюля.