Завещание Холкрофта

Конечно, дилетант не может противостоять профессионалу.

– Сэм сказал, вы звонили пару раз?

– Естественно, – согласился Майлз. – Вы уехали из Рио, и мы должны были знать, где вы теперь. Вы ведь должны были связаться с ним. Кстати, вы получили мою записку в отеле в Лондоне?

– Нет.

– Пропала?

Нет, не пропала, а была похищена человеком из «Вольфшанце».

– Ну, хорошо, перейдем к делу.

– Мы говорили с посольством в Рио, с человеком по имени Андерсон. Он говорит, вы все ему рассказали. И как были загнаны в ловушку, и как вас преследовали, даже пытались убить. Но он сказал, что не поверил ни слову из вашего рассказа. Этот человек считал вас смутьяном и был рад выдворить из Бразилии.

– Знаю. Он отвез меня в аэропорт.

– Хотите все мне рассказать? – спросил детектив. Ноэль уставился перед собой. Соблазн велик – отвести наконец-то душу, обрести покровительство и защиту реальной власти. Лейтенант Майлз был для Ноэля в тот момент символом власти, но, увы, власти без места и времени.

– Нет. Сейчас вы уже ничего не сможете поделать. Все уже решено.

– Уверены?

– Да.

Несколько секунд оба молчали.

– Хорошо, мистер Холкрофт. Надеюсь все же, что вы передумаете. Думаю, мы вполне в силах вам помочь. Уверен даже, что вы нуждаетесь в помощи. – Майлз выдержал паузу. – А запрос о возвращении в Нью-Йорк я все-таки сделаю. Вы – первый свидетель в деле об убийстве, и это существенно.

– Мне очень жаль. Но не сейчас.

– Я и не надеялся. Итак, придется действовать без соблюдения формальностей. Ноэль, дело касается вашего отца.

Итак, самые страшные слова были произнесены, и он ничего уже не мог поделать.

– Его убили, не так ли? – еле выдавил он из себя.

– Я этого не слышал. Видите ли, если бы эти слова прозвучали, то я должен был бы пойти к своему начальнику и доложить. Или это провокация? Ведь ваше умозаключение не может быть основано на том, что я тут наговорил. И потом, я желаю экстрадиции!

– Прекратите, Майлз! Ваша телеграмма была не слишком деликатной. «Недавняя смерть… Настоятельно рекомендую…» и т. д. Что еще, по-вашему, я мог подумать?

Снова пауза на том конце провода.

– Хорошо. Вы меня убедили.

– Так он был убит?

– Мы так думаем.

– Что вы сказали моей матери?

– Ничего. Это не в моей компетенции. Она даже не знает моего имени. И это ответ на следующий вопрос. Вы еще не говорили с ней?

– Естественно, нет. Но что же все-таки произошло?

– Ричард Холкрофт попал в автокатастрофу, очень необычную, надо сказать. Умер часом позже, в больнице.

– Что за катастрофа?

– У отеля «Плаза» какой-то старик из Бронкса не смог справиться с управлением своего автомобиля. Машина стала неуправляемой, накренилась и угодила в толпу людей на тротуаре. Трое умерли прямо на месте. Вашего отца отбросило к стене дома напротив, фактически его пригвоздило к дому.

– Говорите, машина целилась в него?

– Трудно сказать. Массовый беспорядок… такая неразбериха…

– В таком случае, что же?

Майлз колебался.

– Да, машина целилась в него.

– Кто был за рулем? Подробнее, если можно.

– Семидесятидвухлетний пенсионер, в прошлом бухгалтер, одинокий человек без семьи и близких. Права просрочены. Он, кстати, тоже пострадал – умер по дороге в больницу.

– Какое отношение он имел к отцу?

– Самое косвенное. Точно ничего пока сказать не могу. Но есть одна версия. Желаете выслушать?

– Конечно.

– Вы вернетесь в Нью-Йорк?

– Не давите на меня. Что за версия?

– Думаю, старика наняли. Возможно, в машине был кто-то еще на заднем сиденье с пистолетом в руках. Воспользовавшись всеобщим смятением и замешательством, он уничтожил старика и скрылся. Я почти уверен, что это была казнь, приведенная в исполнение так, чтобы со стороны выглядела как выходящая за рамки обычного катастрофа, в которой погибло народу больше, чем предполагалось.

Ноэль с трудом перевел дух. Был еще один несчастный случай, весьма странная катастрофа. Поезд в лондонском метро, ошибка машиниста, в результате – пятеро погибших. И среди них – единственный человек, кто мог пролить свет на начало карьеры Джона Теннисона в «Гардиан».

Хорошо подготовленное, кровавое убийство…

Мысль о том, что обе эти катастрофы были связаны друг с другом, была чудовищной.

– Вы уже раскопали что-нибудь, Майлз?

– Я же сказал, это только версия, которая, однако, отчасти подтверждается. Когда я увидел имя Холкрофта в отчете о происшедшем, то начал копать. У старика из Бронкса интересная история. Он приехал в эту страну в сорок седьмом, еврейский эмигрант, жертва Дахау, предположительно, без гроша в кармане. Единственное, что никак не вписывается в эту картинку, – дюжина банковских книжек на его имя и квартира – настоящая крепость. Кроме того, тринадцать поездок в Германию за эти годы.

Капельки пота выступили на лбу у Ноэля:

– Что вы хотите сказать?!

– Не думаю, что старик когда-нибудь имел отношение к Дахау. А если и имел, то лишь как член администрации. Кроме того, никто не знал его в доме, где он теоретически жил, никто никогда не видел его в синагоге. Думаю, он был нацистом.

– Каким образом все это связано с моим отцом? – еле выдавил Ноэль.