Завещание красного монарха

Отсюда Днищев сразу же отправился в Дом журналистов, на Суворовский бульвар. Он уже успел выяснить, что Юрий Шепотников, после той аварии никуда из страны не уезжал, никаких сенсационных материалов за его подписью опубликовано не было и он продолжал работать в "Московском комсомольце". Более того, получил повышение и являлся теперь замом главного. В пять часов вечера Шепотников непременно должен был быть в Домжуре, поскольку там у него была назначена встреча. С кем? С патриархом отечественной журналистики Аршаком Тер-Маркаряном, отказать которому означало – поссориться с ним насмерть. А ссориться с влиятельным армянином, владельцем нескольких не политических, а развлекательных газет никому не хотелось. Днищев намеренно приехал на час позже, зная, что за это время Аршак успеет накачать Шепотникова до бровей.

Припарковав одолженную у приятеля "таврию" рядом с Домжуром Сергей показал на входе еще одно удостоверение, на этот раз – члена Союза журналистов, и отправился на поиски. Тер-Маркаряна он обнаружил в нижнем баре, одиноко сидящего за столом, уставленном импортными бутылками.

– Здравствуй, негодяй, давно не виделись! – очнулся армянин, обнимая Днищева. – Зачем тебе понадобилась эта гнида – Шепотников?

– А где он, кстати?

– В туалете блюет.

– Хочу с ним поговорить, расспросить кое о чем.

– Валяй, он как раз вошел в нужную кондицию. Честное слово, если бы не твоя просьба, я бы никогда с ним за один стол не сел. Даже на один толчок.

– Вы бы вдвоем и не поместились.

С Тер-Маркаряном Днищев познакомился почти десять лет назад, в Нагорном Карабахе. Именно с него начался распад Советского Союза, но ни Сергей, ни Аршак тогда об этом еще не догадывались, испытывая естественную мужскую потребность пострелять и повоевать за правое дело. А то, что Нагорный Карабах с исторических времен является "сердцем Армении" сомнений ни у кого не вызывало… Наконец, явился раскачивающийся на худых ногах Шепотников, с неестественно толстым животам и лоснящейся мордой, на которой росла рыже-бело-черная борода. Плюхнувшись на стул, он осоловело взглянул на Днищева.

– Знакомьтесь! – представил их Тер-Маркарян. Он щелкнул пальцем и к столику поспешил официант с новыми бутылками.

– Вы нашего цеха брат? – витиевато спросил Шепотников.

– Лауреат всех мыслимых и немыслимых журналистских премий, – сознался Днищев. – А также магистр белой и черной магии. Предлагаю выпить по полной и перейти на "ты".

Дело закрутилось. Днищев наливал и хлобыстал бокалы с такой скоростью, что даже видавший виды Аршак возмутился:

– Э, дорогой, ты куда так коней гонишь?

– Времени мало. Надо много успеть. Вечером я еще дирижирую симфоническим оркестром в консерватории.

– П-поехали к д-девочкам? – предложил Шепотников. Он уже плохо укладывал лыко в строку. Но отказаться от халявной выпивки не мог.

– Ты же, вроде, по мальчикам спец?

– Я? Н-нет.

– А мне казалось, что у вас, в "МК", все – голубые.

– У нас р-разные.

– Ты чего заикаешься? – Днищев приблизил к нему свое лицо и взял за ворот рубашки. – Боишься, что ли?

– К-кого? Т-тебя? Н-нет.

– А зря ты меня не боишься.

– П-почему?

– Потом скажу. Давай сначала выпьем.

– Н-не могу б-больше.

– А это не трудно, – Днищев почти силой вылил в его горло полный бокал ликера пополам с джином. – Вот так, хорошо. Блевать не здесь, в туалете.

– Ну ладно, ребята, вы тут развлекайтесь, а я пошел, – сказал Аршак и поднялся. – Не могу глядеть на вторичную переработку продуктов. К вечеру, один из вас станет покойником. И я догадываюсь – кто.

Днищев кивнул ему на прощанье и поволок Шепотникова в туалет. Там он немного привел его в чувство, похлестав по щекам и плеснув в лицо холодной воды. Комсовский сексомолец промычал что-то нечленораздельное.

– Пошли еще выпьем? – предложил Днищев. – Теплой водки с портвейном и тухлым пивом, в равных долях. Коктейль – "МК", а сверху – кошачье дерьмо.

– Ч-чего тебе н-надо? – вяло спросил Шепотников, начиная трезветь.

– У нас есть один общий приятель – Киреевский. Знаешь такого?

– Н-ну?

– Хрен согну. А что ты с ним перестал встречаться?

– Т-тебе какое д-дело?

– Не хами, Юра. Кто тебе предложил выманить его воскресным утром с дачи? Два года назад.

– П-пошел в-вон?

– Сейчас будет больно, – предупредил Днищев. Обернувшись, он заорал в сторону открывшейся двери – Карманы есть? Вот и ссыте туда, а у нас санитарный час! Дезинфекция.

Дверь в туалет поспешно захлопнулась. Шепотников попытался рвануть в сторону, но он и так некрепко стоял на ногах, а от толчка в спину полетел под рукомойники.

– Учти, международной конвенцией и всемирной федерацией бокса мне запрещен удар справа, – произнес Днищев. – Но ради тебя я могу и нарушить подписку. Говори ясно и членораздельно: кто?

– Гершвин… – процедил снизу Шепотников, даже и не пытаясь подняться.

– Уже лучше. Слышал о таком воздухоплавателе, – кивнул головой Днищев. – А с какой целью – ты догадывался?

– Н-нет. ей Богу! Ч-честное слово… Когда я узнал – не п-поверил, испугался…