Завещание крестоносца

— Ты? — удивленно и пренебрежительно проговорил Мансур. — Я нанял тебя, чтобы найти перстень, но ты не справилась с моим поручением, и ты мне больше не нужна. Ты уволена…

— Думаешь, что ты меня нанял? — насмешливо переспросила женщина. — Очень смешно. Ты попросил меня помочь. И я выполнила наш уговор, потому что всегда работаю честно. Ты просил предоставить тебе ее, — она кивнула на Алену, — бедную, слабую и одинокую. И я сделала так, чтобы ее уволили с работы, чтобы ее бросили все друзья и даже родная мать от нее отказалась.

— Ты обещала привезти ее мне — жалкую и покорную, — вставил Мансур, — но не сделала этого.

«Ей помешала та сила, которая привела в тот ресторан Алю, — мелькнуло в голове у Алены, — та сила, которая помогла нам найти перстень. Она и сейчас поможет, я знаю!»

— Я подумала, для кого так стараюсь? — продолжала женщина, сверкая глазами. — Ты — никто, жалкий неофит, а я… мои предки тысячи лет служили Богине, я — из древнего рода служителей зиккурата, и мне по праву принадлежит этот перстень! Он мой! — голос ее загремел.

— А это мы еще посмотрим!

— Посмотрим, — кивнула женщина, — для начала посмотри сюда!

Она вынула из-под воротника серебряный медальон на тонкой цепочке и принялась раскачивать его перед лицом Мансура, в то же время говоря монотонным, гипнотическим голосом:

— Смотри на этот медальон… следи за ним… внимательно следи… ты чувствуешь, как твои веки становятся тяжелыми, глаза слипаются…

Мансур несколько секунд следил за медальоном, но вдруг вздрогнул, встряхнул головой и прошипел, как рассерженная змея:

— Думаеш-шь, на меня действуют твои гипнотические ш-штучки? Как бы не так!

С этими словами он поднял пистолет и направил его на женщину. Та отшатнулась, но раздался негромкий хлопок, и в середине ее лба появилось черное отверстие.

Ноги женщины подломились, и она упала на пол, не подавая никаких признаков жизни.

— Вот так-то! Против пули никакой гипноз не поможет! — удовлетворенно проговорил Мансур и перевел пистолет на Алену. — А теперь отдай мне перстень!

Алена крепко сжала ладонь, в которой лежал священный перстень.

— Не отдам! — ответила она. — Тебе сначала придется меня убить!

— Ты думаешь, это трудно? — Мансур усмехнулся. — Впрочем, сначала я, пожалуй, убью ее… — и он направил пистолет на Алю.

Алена побледнела. Потерять свою сестру? Свое с таким трудом найденное второе «я»? Только не это! В конце концов, перстень можно вернуть, а человеческую жизнь — нет…

И она решилась.

Протянула руку и разжала ее. Перстень упал в протянутую ладонь Мансура.

— Правильное решение! — проговорил тот и шагнул к лестнице. — Что ж, я получил свое и больше не навязываю вам свою компанию… Вы мне не нужны.

Лестница заскрипела под его ногами.

Алена переглянулась с сестрой.

— Не нужно было его отдавать! — проговорила Аля страдальческим голосом.

— Но он убил бы тебя!

— Ну и пусть! Этот перстень дороже человеческой жизни…

— Нет. Нет ничего дороже человеческой жизни!

— Я попробую его остановить! — Аля бросилась вниз по лестнице вслед за Мансуром.

— Стой! — крикнула ей Алена. — Он убьет тебя!

Но сестра ее не слышала.

Алена бросилась за ней и догнала уже на крыльце дома.

Мансур, не оглядываясь, шел по тропинке между зарослей бурьяна.

Вдруг Алене, как в тот первый раз, когда она приехала посмотреть на дом, показалось, что в этих зарослях кто-то шевелится.

На этот раз ей это не показалось.

Из бурьяна, с двух сторон от тропинки, поднялись двое высоких мужчин лет сорока, чем-то удивительно похожих друг на друга, в старомодных длинных плащах. На одном плащ был бежевый, на другом — темно-зеленый.

— Посто-ой, Мансур! — проговорил тот, что в бежевом, с мягким прибалтийским акцентом. — Нужно поговорить!

— А вы еще кто такие? — Мансур остановился, переводя взгляд с одного на другого. — Я вас не знаю!

— Ты слышал, Йонас? — Бежевый взглянул на зеленого. — Он нас не знает!

— Слышал, Алдис! Он прав, он действительно нас не знает. Зато он знает наших друзей — Витаутаса и Юргиса.

— Он их не только знает, — подхватил Алдис, — из-за него наши друзья попали в ментовку. А он почему-то на свободе…

— Ну, мужики… — замялся Мансур, — всякое бывает… там случилась неприятность… вы же знаете, заморочки иногда со всеми случаются…

— Случаются, — кивнул Алдис, — но эта заморочка случилась на твоей территории. И наши друзья попали в ментовку. Ну, оттуда мы их вытащим. Но вместе с ними пропали наши деньги. И ты их не вернул. У нас в Литве так не принято.

— Вы не в Литве! — огрызнулся Мансур.

— Ты слышал, Йонас? — Алдис опять повернулся к напарнику. — Он говорит, что мы не в Литве.

— Это правда, — кивнул Йонас, — мы не в Литве. Значит, можно не стесняться!

Он распахнул полы своего плаща и вскинул обрез.

Мансур потянулся было за пистолетом, но опоздал: полыхнуло, раздался оглушительный грохот, и в груди Мансура появилась огромная рваная дыра.

Алена зажмурилась от дыма и грохота, а когда она открыла глаза, литовцев уже не было, а мертвый Мансур лежал поперек тропинки.

Тут, к самому шапочному разбору, над соседним забором появилась голова в красной бандане.