Завещание лейтенанта

В необычной для моряков тишине Дымов изложил коротко свое намерение, которое смог бы осуществить только с их помощью. Последнее вызвало особый прилив активности. Первый взнос в новую компанию внес финн Онни в виде судна для китового промысла. Водоизмещение корабля составляло более ста тонн. Еще три небольших шхуны и четыре вельбота внесли остальные трое компаньонов: седой смутьян-старик, оказавшийся ссыльным старовером Семеном Тарбеевым, якутский купец и бывший прапорщик-севастополец Якуб Чайковский. Последний три года назад перевелся на Дальний Восток. Сразу же ушел в отставку, воспользовавшись циркуляром, ограничивающим поляков в получении офицерских званий. Быстро стал своим в среде китобоев и разбогател. Особое место в китобойной компании отводилось гарпунерам, которые были на привилегированном положении. Именно от их профессионализма зависел улов. Имена их следует запомнить особо: оба молодые, финны двадцати лет от роду– рыжий Отто Линдгольм, недоучившийся студент Александровского университета из Гельсингфорса (Хельсинки) и Фридольф Фабиан Гек, маленький крепыш с огромной силой в руках. Дымов взял на себя финансовую сторону обеспечения экспедиции. Общее руководство новой компанией доверили также Николаю. Решили единогласно, без условий. Так было сильно доверие к двадцатичетырехлетнему флотскому прапорщику, герою севастопольской обороны у этих простых, непохожих друг на друга рыбаков-авантюристов.

Согласившись на добровольное объединение с трудом накопленных средств, эти люди хорошо понимали невозможность заниматься промыслом в одиночку в обстановке тотальной американо-английской монополии на этот вид деятельности. Особенно непросто приходилось гарпунерам. «Международная морская Лига гарпунеров» запрещала наниматься на русские суда. Нарушители получали «желтую карточку изгоя» и навсегда лишались возможности заниматься высокооплачиваемой профессией. Сложную обязанность возложил на себя и Дымов – обойти оптовых закупщиков. Он задумал сдавать продукцию японским рыбакам. Прямо в море и не за доллары, а за рис, который он намеревался продать в Корее. Япония, как и Корея, оберегала всячески свой рынок от вмешательства иностранцев и их валют. Торговля продуктами питания служила исключением в политике самоизоляции этих государств. Расчет в данном случае шел на доллары, которые уже становились третьей после фунта стерлингов и рубля международной валютой. Доллар покупался за рубль тридцать копеек, а фунт стерлингов за два рубля шестьдесят копеек. Организации придавался статус международной за счет американского страховщика, в банке которого Николай планировал держать основной капитал. Таким образом, Дымов рассчитывал обойти созданную против его страны систему несправедливого ограничения в международной экономической деятельности, которую еще называют эмбарго.

Друзья скрепили подписями договор и таким образом оформили товарищество для ведения промысла в Тихом океане. Назвали его в честь места расположения будущей базы «Тугур».

В результате Дымов стал чем-то вроде командующего китобойной флотилией, состоящей из трех судов, с командой до шестидесяти моряков. Учитывая малонаселенность территории, где в факториях компании редко проживало более пятидесяти вольнонаемных русских, это была еще солидная вооруженная сила. На каждом судне имелось по небольшой пушке и арсенал стрелкового оружия. В конце марта 1859 года экспедиция планировала выйти на свой первый промысел в Охотском море.

В столицу Приморской области Восточной Сибири ехать не пришлось. Острено прибыл в Аян собственной персоной.

10