Завещание лейтенанта

– Бог ведет добрых людей и наказывает плохих. Не сразу власти раскрыли преступление. Выдал их охотский почтмейстер, прочитавший переписку любовников, где они обсуждали планы побега в Гонолулу. Так как почтальон оказался старовером, то мне показали донос. Я отказал признать его брак, заключенный не по церковным канонам. Также отказал и в крещении, тем самым наказывая его за отступление от веры. Единожды изменивший, предаст еще раз! В результате следствие остановилось. В это время в Охотск приезжает очередной уполномоченный от правительства. В его задачу входило без шума закрыть операцию по покупке островов. Как я понимаю, под секретный проект были выделены большие деньги. Посланник должен был привезти в Петербург липовое подтверждение об их переводе на счета гавайского короля. Без Орлова получить такой документ не представлялось возможным. Понимая это, посланник на свой страх использует уже закрывшееся уголовное дело. Заметил у графа больное место – безрассудную любовь к женщине и готовность на самопожертвование ради своих детей. Посланник входит к тому в доверие, добиваясь подписи на подложных бумагах о несуществующей сделке, взамен предлагает взять малолетних детей на государственное обеспечение и закрыть уголовное дело в отношении Орлова. Последний соглашается, не понимая, чем грозит такой компромисс. В результате Орлова с любовницей приговаривают к каторге, с которой возвращается живым он один. Женщина вскоре умирает от голодовки в иркутской тюрьме. История наделала много шума. В тот период и я находился в городе, где только что похоронил внезапно скончавшуюся жену. Не скрою, от горя помутился рассудок. Но Господь вовремя подсказал решение – я его с благодарностью принял. Ушел в монахи. Не смог остаться безучастным и к судьбе бедных сироток. Просил губернаторов Камчатки и Иркутской области, Завойко с Муравьевым, оформить на сирот свое попечительство. Удивительно быстро дело положительным образом разрешилось. Егора взял Муравьев, а девочку – Завойко. Думаю, моей заслуги здесь нет. Посланник сдержал слово в отношении детей, а губернаторы выполняли указание из Петербурга. А сегодня пришла очередь вернуть Орлову последний должок в виде графского титула и ранее отобранных владений.

– Только доброго имени они ему не вернут, – с сожалением сказал Дымов, понимая, какой огромной силой воли обладал человек, объявивший сам себе приговор, смерть от голода. Терпел унижения, лишения ради счастливого будущего своих детей!

Его замечание осталось незамеченным.

– Дело в том, что сумма списанных с государственных счетов денег за внесенную предоплату королю Гавайского государства в несколько раз превосходила стоимость конфискованных в казну орловских имений, – неожиданно продолжил адмирал, – данная афера послужила генеральной репетицией перед продажей в 1867 году Соединенным Штатам Америки шести процентов нашей земли – Русской Америки. Сделанная Орловым работа по подготовке соглашения короля Гавай Камеамеа о добровольном вхождении в состав России использовалась в корыстных целях близким окружением царя. Под не заключенный еще договор они получили большие деньги в качестве премиальных, а чтобы скрыть их «нецелевое использование», иезуитским образом убрали главного свидетеля сделки. Неслучайно один русский дипломат Федор Тютчев так охарактеризовал действительность: «Русская история до Петра Великого – сплошная панихида, а после Петра – одно уголовное дело».

– Не нам судить правителей, – смиренно остановил разволновавшегося Невельского владыка, – на все воля Господа нашего Иисуса Христа! Важно понимать: Орлов попался в ловко расставленные сети тайного заговора по своей вине. Бог наказал его за блуд с замужней женщиной! Не забывайте, церковь всегда призывала к целомудрию.

– Кто же был тот ловкач, уполномоченный правительства? – в один голос спросили женщины, не принимая во внимание нравоучение старого монаха.

Они не осуждали женщину, убившую мужа ради любви к другому мужчине. Они что-то знали такое, что старательно замалчивали учившие правилам жизни религия и вожди. Наступила гробовая тишина. Николай с удивлением отметил, что покрытые копотью массивные подсвечники горят особенно ярко, а вместо китовых свечей – стеклянные колпаки. Наступила эра ламп, работающих на добываемом из нефти керосине. Да и женские платья, лишившись корсетов из китового уса, подчеркивали красоту женской фигуры. Только человек не изменился.

– Что же, владыка, застеснялись? – укоризненно начал Геннадий Иванович.

Лимонное его лицо стремительно наливалось желтизной, и владыка испугался непредсказуемой прямолинейности моряка, поспешил с ответом:

– Вот так начинал свою блестящую карьеру сегодняшний канцлер Российской империи князь Александр Михайлович Горчаков. В ту пору ему шел двадцать восьмой год. Именно он и был тем самым уполномоченным из Петербурга!

Николаю Дымову пришли на память стихи: