Завещание (ЛП)

— Нет, — ответила она. — Он ведет себя неразумно, потому что Ной хочет взять меня на концерт в Бостоне, а папа отказывается отпустить меня, когда едут все. Это всего лишь в одном штате отсюда, это не Майами или что-то в этом роде. И я думаю, что папе не очень понравилось, когда я сказала ему, что именно я чувствую по поводу его полной неразумности.

— Она использовала слово на букву «Б», — поделился Итан. — Несметное число раз.

Милостивый Боже. Слово на «Б»?

Было ясно, что кто-то должен заняться этой девушкой, а так как она сидела за бабушкиным столом, а бабушки там не было, я решила, что это буду я.

— Во-первых, — начала я, — леди не должна ругаться. Это глупо. Бывают случаи, когда нецензурные слова имеют место быть, но они редки. Во-вторых, мысль о том, что шестнадцатилетняя девушка поедет в другой штат со своим парнем на концерт, совершенно абсурдна.

Она уставилась на меня, снова быстро моргая, и я услышала, как Джейк хмыкнул, но я еще не закончила.

— Эмбер, я уверена, что мне не нужно указывать на то, что твой отец — мужчина… — начала я, но она перестала удивляться и перебила меня.

— Нет, не должна, — отрезала она.

— Как я и говорила, — невозмутимо продолжала я, когда она перестала огрызаться. — Твой отец — мужчина, а это значит, что когда-то он был молодым человеком, очень похожим на твоего Ноя. Ты исключительно красивая девушка. Уверена, этот факт также не ускользнул от твоего отца. Полагаю, твой отец знает о молодых людях гораздо больше, чем ты, поскольку был одним из них. Итак, если ему не нравится этот Ной, и если посмотреть на это с его точки зрения, он, вероятно, знает, о чем говорит.

Я услышала еще один хмык, на этот раз Джейк проглотил его и развеселился. Я также услышала слабое хихиканье Итана, но продолжала наступать, даже когда Эмбер посмотрела на меня.

— Как бы то ни было, Ной может быть образцом добродетели, но если твой отец любит тебя, его долг как отца — не любить его. Если ему все равно, что ты проводишь время с мальчиком, тогда ты должна быть расстроена. Тот факт, что он заботится обо всем, Эмбер, говорит о многом, и ты должна воспользоваться моментом и услышать его, потому что так оно и есть.

Когда я закончила говорить, Эмбер больше не смотрела на меня, от двух мужских копий не исходило ни смешинки, а воздух в комнате казался тяжелым. Я знала почему. Это было потому, что они знали обо мне. О бабушке. О дедушке и моем отце. И о том, что мой отец не заботился обо мне. Совершенно.

Мои мысли был оторваны от этого тревожного понимания, когда Эмбер заговорила, и она сделала это тихо.

— Вот что сказала бы Лидия. Не такими словами, вроде «образец добродетели», но это, вероятно, то, что она сказала бы.

— Поскольку моя бабушка была самым мудрым человеком из всех, кого я знаю, — ответила я, — тогда, возможно, тебе следует прислушаться. А теперь, хочешь мясного рулета? — спросила я закончила: — Или Ной вегетарианец, и ты боишься, что будешь выглядеть непривлекательно, если не будешь такой, как он?

— Я слышала, это хороший способ похудеть, — поделилась она.

— Ну, это не так, — возразил я. — Это практика, в которую люди, придерживающиеся этого, верят. Хотя она ничего не будет значить, если твоя вера заключается лишь в том, чтобы похудеть, учитывая, что тебе не нужно беспокоиться о потере веса. У тебя потрясающая фигура. Не могу представить, почему ты пытаешься ее изменить.

— Именно это я и сказал, — вставил Итан.

— Тебе восемь лет, и ты мой брат, — ответила Эмбер, прищурившись.

— Ну, мне не восемь и я не твой брат, и я работаю в сфере высокой моды уже двадцать три года, — напомнила я ей, и ее взгляд остановился на мне. — И поверь мне, у тебя потрясающая фигура. Ты не пробыла здесь и часа, а уже два раза упоминала о похудении. Прекрати это делать. Это просто смешно. И если кто-то говорит тебе иначе, просто сообщи им об этой нелепости.

Она снова моргнула, глядя на меня. Итан расхохотался.

— Итак, — проговорила я сквозь его смех, — после обеда мы будем фотографировать тебя для Жан-Мишеля или нет?

— Однозначно, — прошептала она, на этот раз без удивления.

Я не знала, что заставляло ее шептать, и для меня это не имело значения.

— Отлично. Тебе нужно умыться, — проинструктировала я. — Ему понадобится чистая палитра.

— Это я могу, — согласилась она.

— Хорошо, — ответил я, а затем посмотрела на стол и спросила: — Кто-нибудь хочет добавки?

— Мясного рулета! — сказал Итан, делая это по какой-то причине слишком громко.

И я обнаружила, что в устах Итана, который был очень забавным и милым мальчиком, это ни в малейшей степени не звучало раздражающе.

— Давай свою тарелку, — приказала я.

Он протянул ее мне. Я положила ему мясной рулет.