Завещание предков

  Уф, перекур, то-бишь отдых. Помог двенадцати ратникам. Думаю, антибиотик на предков должен действовать убойно. Шанс, что они выживут, большой, хоть и промывали раны простым еловым отваром. А чем ещё? Кто знал, что так будет? Сейчас я понимаю, что собрался сюда как в туристическую поездку. Мало, мало лекарств взял. На кой чёрт мне таблетки от головной боли? А от давления? Ещё много чего можно было оставить. Лучше взял бы шовного материала побольше, обезболивающего и антибиотиков. Как бы они помогли. Я посмотрел на остатки ампул. М-да, и кетгут кончился. Придётся использовать простые нитки.

  У соседнего костра раздались крики, стон и ругань. Посмотрели туда.

  - Что там? Аким, глянь.

  Холоп быстро вернулся:

  - Дык, это Рябов, Тюти кузнеца брат. Не даёт стрелу достать, как не пытались.

  - Постой, Аким. А сколько братьев Рябовых?

  - Дык, трое. Ефрем, Еремей и этот Егор.

  Я показал на раненого:

  - Это Егор?

  - Ну, дык, да.

  Подошел к Рябову. Присел. Стрела торчала из-под ключицы. Вытащить действительно сложно и больно. Спросил:

  - Ты чего не даёшься, али со стрелой жить будешь?

  Рябов отодвинулся и побледнел.

  - Жуть как больно, боярин. Я каленое железо в руку брал. Так не так болело. Не дам стрелу доставать. Пусть помру, но не дам.

  Я вздохнул. Придётся ампулу тратить. С обезболивающим всего две осталось.

  - Слушай, Егор. Я могу достать стрелу так, что ничего и не почуешь. Ты только не дергайся, хорошо?

  Рябов ещё отодвинулся и замотал головой:

  - Не. Не выдюжу я.

  Покачал головой:

  - Поверь мне, больно не будет. Будь настоящим воем. Ты ведь муж, а не баба, чтоб боли бояться. Что братья скажут, когда узнают? А отец и мать?

  Он насупился.

  - Старший брат у меня за отца. Мать померла давно, а отец на брани погиб. И Еремей...

  Понятно. Значит, я не ошибся. Тот ратник был братом кузнецу Тюте.

  Я поднялся и отошел к Кубину. Взял два шприца. Один наполнил ледокаином, второй антибиотиком. Тихо прошептал деду Матвею, Бравому и Акиму:

  - Нечего его уговаривать, только время теряем. Я его отвлеку, а вы хватайте за руки и держите. Сделаю укол, и достанем стрелу.

  Повернулся и опять присел к Рябову.

  - Слушай, Егор. Вот с помощью этой штуки я сделаю так, чтоб тебе не было больно.

  Вот упрямый! И чего с ним цацкаться? Я кивнул готовым к действиям Кубину, Бравому и Акиму. Они схватили и прижали Рябова к земле. Егор заревел как медведь. А силёнок-то у него ай-яй! Не теряя времени, вогнал шприц возле раны и выдавил половину жидкости. Отскочил вовремя. Почти одновременно отлетели дед Матвей, Бравый. Аким получил удар в челюсть и отлетел чуть ли не в костёр.

  - Уф, ну и медведь!

  Внезапно на меня навалилась усталость. Как будто мне укол сделали. Взял флягу и напился воды. Чего это я? Спать пока нельзя. Ещё дюжине помощь нужна. Так, по-моему, обезболивающее начало действовать.

  - Ну что, Егор? Болит?

  Тот удивлённо пробормотал, трогая торчащий обломок:

  - Нет, не больно. А как это?

  Я вздохнул и сказал:

  - Лекарство. Как, дашь стрелу-то вынуть?

  - Я сам.

  Ну, сам так сам.

  - Тогда вынимай. Только погоди, приложить чего приготовим.

  Кивнул Акиму, уже держащему сухой мох. Рябов выдернул стрелу и, глянув на наконечник, обмяк. М-да, воин. От вида крови в обморок падать, или просто сил не осталось? Ну и ладно, нам лучше. Быстро сделал ещё один укол антибиотика.

  Так. У меня остались три ампулы с антибиотиком и одна с новокаином. И ещё два по полшприца с ледокаином и цефазолином. А сколько ещё раненых? Десяток? Больше?

  * * *

  - ... избави нас от лукаваго.

  Ибо твое есть царство и сила, и слава во веки.

  Аминь.

  Перекрестившись, мужики стали забрасывать очередную могилу. Какая она по счёту? Сбился уже, но далеко за триста. И у каждой я или Садов попеременно читали "Отче наш". Почему именно "Отче наш"? Да потому, что, на моё удивление, подходящих молитв никто не знал. Ну, мне простительно, а местным?

  В полном вооружении, пешими, лошади были недалеко, мы переходили от могилы к могиле, попеременно читали над погибшими молитву. Потом мужики закапывали. Этих мужиков нам отроки отослали, верней, они передали весть о том, что случилось, встретив прятавшееся население окрестных деревень и выселок. Поутру, очень рано, прямо из леса выехали пять телег с тридцатью мужиками и двумя женщинами. С лопатами. Копать и свозить погибших начали сразу. Женщины принялись обмывать и готовить к погребению, а мужики копать. На предложение хоронить в общей могиле мне Садов ответил: "Как можно? Это же православные, а не поганые какие-нибудь". Ну, не мне копать, Велесов как-никак! Вот и ходим, читая молитвы и поглядывая по сторонам, нет ли сигнала тревоги?

  Утром, проснувшись, сразу спросил про раненых. Мне сказали, что умерло два ратника, остальные живы и хорошо себя чувствуют. Кланяются и говорят, что всю жизнь за меня молиться будут.

  А необходимые лекарства я потратил все. Заглянул в аптечку и обнаружил ещё и валидол и корвалол. Ну, не идиот ли? На кой я их взял? Лучше бы побольше бинтов и ваты, перекиси и прочего. Не такая уж большая ноша. Кубин меня успокоил, потому что я в голос ругаться начал. Конечно, кто знал?