Завещание рыцаря

В войну я уже не играю. Но повоевать всегда мечтал. А вот чего я не знаю - так это все ли, мечтая, задумываются, что же всё-таки ощущаешь, стреляя в людей? Я лично - задумывался.

Теперь я знаю - НИЧЕГО. Ничего, кроме азарта. Наверное, это ужасно - но я не чувствовал ни страха, ни злости, ни отвращения, ни жалости, когда стрелял. Ничего из того, что ощущал по отношению к собакам.

Только азартное возбуждение.

Мы с Энтони пробили в двух местах трухлявый забор,потому что калитка была под прицелом, через неё в меня и стреляли из сада напротив.Энтони вильнул вправо, а я перевалился через слегу ограды и оказался в заросшем саду перед домом - прямо напротив меня была пустынная улица с длинными пятнами теней.Справа вдруг послышалось - быстро-быстро! -"дудух дудух дудух дудух!"

- и в ответ"тдах, тдах!" - и ещё, из другого места - "тдах, тдах, тдах!" Перебежав к ограде, я плюхнулся на живот и осторожно огляделся. Мне казалось, что моих перебежек никто не заметил…

Мелькнула напротив согнувшаяся пополам фигура с вытянутой рукой, в которой был зажат пистолет, перевалилась через спружинивший плетень сада. Я не понял, то ли это Сергеич, то ли Витёк, то ли их загадочный третий сообщник, слишком быстро человек двигался. Из зарослей лопухов высунулась рука с пистолетом, и я выстрелил туда, где должен был находиться человек. Обрез гулко ахнул, выбросил сноп пламени, ствол подбросило, отдало в запястье - и половина гнилого плетня с занудным скрежетом повалилась на лопухи. В цель я не попал, но, похоже, рухнувший плетень деморализовал противника, рука дёрнулась, исчезла, а выстрела так и не раздалось. Я дёрнул затвор, быстро посмотрел вправо-влево - и увидел Энтони. Он выскочил сбоку, из зарослей крапивы вдоль пробитого нами забора - и побежал, низко пригнувшись, стреляя на бегу в одному ему видимую цель. Лицо англичанина было перекошено, рот открыт.

"Тдах!" Из лопухов хлопнул выстрел, я шёпотом выругался и выстрелил тоже. "Тдах!" Ответный выстрел срезал ветку яблони у меня над головой, пуля тонко взвизгнула и со щелчком села в дерево.Значит, я опять промазал - зато Энтони, воспользовавшись тем, что стрелок отвлёкся, в великолепном прыжке спиной вперёд (называется - фосбюри-флоп, всплыла ненужная мысль) перелетел через плетень, мгновенно перекатился и, встав на колено, с обеих рук выпустил три пули по лопухам.

…Господи, какой вой раздался в ответ!!! Никогда в жизни я не думал, что человек способен так истошно кричать - словно сирена. Потом в вое прорезались слова - на девяносто девять процентов нецензурные, но голос Витька я узнал. Он звал Сергеича и уверял, что умирает. Меня передёрнуло от омерзения и внезапно расхотелось стрелять. Энтони, залёгщий рядом, нажал кнопку фиксатора, сменил выскользнувший из рукоятки магазин на новый, щёлкнул затворной задержкой. Держа пистолет у щеки, чуть-чуть приподнялся над травой.

Витёк продолжал выть и всхлипывать. Если он и умирал, то как-то странно. Энтони тонким от напряжения голосом сказал:

- Наверное, я в плечо ему попал. Или в руку. если бы в голову - он бы уже не вопил, а ещё куда-то лежащему попасть трудно…

Я кивнул, стараясь снова вызвать в себе азарт. Жалеть этих бандитов было не за что, они куда меньше заслуживали пощады, чем собаки. Они на нас охотились, напали из засады и хотели убить - и кто знает, скольких людей они и на самом деле убили… Застрелить таких - просто доброе дело. Но всё-таки что-то мешало мне успокоиться. Витёк так страшно закричал, и я легко мог представить себе, как он корчится в лопухах, прожжённый острым плевком выстрела… Он, конечно, гад. Но я-то, наверное, нет…

- У тебя ещё картечь есть?

Энтони снова был белый, с какой-то зеленью на скулах и под глазами, и я понял, что и ему несладко. Но надо было держать себя в руках, нам обоим - держать себя в руках, потому что где-то рядом были невидимые и невредимиые Сергеич и N3, да и Витька не стоило сбрасывать со счетов.

- Кажется, есть, - ответил я, выбрасывая два патрона из подствольного магазина. Третий оказался с картечью, я быстро разрядил обрез до конца, вставил его и ещё один картечный первыми, а три остальных - за ними, похвалив себя за то, что после боя с собаками дозарядил оружие. - Зачем тебе?

- Те двое где-то рядом, - тихо сказал Энтони. - Как бы не додумались нас окружить. Я сейчас перебегу вон за тот сарай, - он указал стволом на "сарай" - провалившийся погреб, с которого съехали куски обомшелого шифера, - а ты меня прикроешь. Увидишь, где шевельнулось - бей картечью.

- Может, они сбежали, - предположил я.

- А этот? - Энтони мотнул головой в сторону слабых стонов из лопуховых зарослей.

- Думаешь, они так друг над другом трясутся? Клад поделят на двоих, а не на троих - и всё…

Энтони гадливо поморщился. Но сказать ничего не успел.