Завещание с простыми условиями (СИ)

Я достала зажигалку с фонариком и посветила на него.

Все было на месте, а как же иначе? Черные деревья плотно прижаты друг к другу, внизу бежит река, меняя цвет от темно-серого к голубому, на лугу растут яркие цветы и зеленая трава, а папашка по-прежнему стоит на мосту, опираясь на перила. Ничего не изменилось.

Как и следовало ожидать.

Я зевнула.

И застыла с прижатой ко рту ладонью.

Нет, изменилось.

Я вгляделась в портрет, отказываясь верить глазам.

Фигура отца стояла уже не так близко к лесу.

Но этого не может быть!..

ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

…Да нет, определенно, он стоит уже не вплотную к черной непроходимой стене,

словно он немного отошел от нее.

Я потерла лоб. ЭТО ВСЕ ЧЕРТОВО БРЕНДИ.

Надо, кстати, еще выпить.

Я вернулась в кресло и царственным жестом поднесла к губам до середины наполненную рюмочку.

И снова затянула прерванную на время песню.

— Хрустальный замок до небес,

Вокруг него дремучий лес,

Кто в этот замок попадал,

Назад дорогу забывал…

Внезапно совсем рядом раздался какой-то звук, похожий на скрип дерева. Я остановилась на полуслове.

Может, это мое кресло скрипит?

Скрип повторился, на этот раз громче и протяжнее. Он доносился с левой стороны.

Я мгновенно словно приросла к креслу.

Все смолкло, вновь наступила тишина, но это была уже другая тишина.

Она как будто зловеще обступала меня со всех сторон.

Из последних сил я пыталась воззвать к голосу разума и убедить себя, что это скрипело мое кресло, но тут среди наступившей тишины явственно послышался глухой шелест деревьев.

Рюмка с остатками бренди выпала из дрогнувшей руки, и хрупкое богемское стекло тотчас же разбилось на несколько мелких осколков.

Шелест усилился, словно невидимый лес чуть приблизился; воздух неожиданно изменился — он как-то посвежел, будто рядом находился водоем, и я почувствовала сладкий аромат луговых трав.

Надо бежать отсюда!

Но я не могла подняться с места, страх сковал меня по рукам и ногам.

Запах достиг невероятной концентрации и стал удушающим; шелест постепенно превращался в бешеный свист, в комнате поднялся ветер, и…

Если ты не встанешь с этого кресла сейчас, то не встанешь уже никогда, — хлестнула меня отчетливая мысль.

Собрав все силы, я вскочила с кресла и, не поворачивая головы, выбежала в столовую. Правую ступню пронзила острая боль — меня угораздило наступить на осколок рюмки. Через столовую, не разбирая дороги, я неслась вверх по лестнице, пока не достигла своей спальни.

Вот, наверно, удивился бы сейчас мой школьный учитель физкультуры!

В спальне я перевела дух, сердце ходило ходуном. Пока я летела, из меня единым махом вышел весь хмель. Из разрезанной ступни сочилась кровь.

Нечаянно взгляд упал на будильник — десять часов.

Как же так?! Я ведь пришла в одиннадцатом часу… Стоят, что ли?

Снизу донесся отдаленный бой больших часов в гостиной.

Десять.

Меня прошиб холодный пот.

Что за чертовщина? То я целый час иду до остановки, до которой рукой подать, то прихожу домой раньше, чем вышла с работы…

От всего пережитого голова шла кругом.

Надо покурить.

Сунула руку в карман халата — сигареты и зажигалка на месте.

Дрожа, как мокрая мышь, я, шатаясь, вышла на балкон и буквально наткнулась на плотную кромешную темноту. Воздух еще уплотнился, казалось, его можно хватать руками.

Боже правый, куда я попала?

Что со мной?

ПОМОГИ!

В голове высоким и чистым голосом зазвенела песня:

Звон звон звон

Малиновые реки

Испокон вовеки

Ходил на поклон

Падал на ступени

Все обиты пороги

В кровь истерты колени

Я бросилась обратно в комнату и упала на постель.

Не помню, как я заснула.

ГЛАВА 6

Проснулась я в восемь утра по местному времени в совершенно разбитом состоянии. Приподнялась на постели. За окном который день был промозглый сумрак и ни малейших признаков солнечного света.

Что поделать, поздняя осень…

Я вылезла из постели, взяла сигареты и, хромая, вышла на балкон, что бы покурить и немного прийти в себя. Слава богу, сегодня суббота, и на работу спешить не надо.

За окном открылась панорама города. С высоты двадцать второго этажа я увидела парк с облетевшими деревьями, скамейками и скульптурой, за парком — знакомый супермаркет, возле которого проступало пятнышко трамвайной остановки. Из-за супермаркета выглядывала величественная башня с неправильно идущими часами. Весь пейзаж был отчетливо виден. Куда же он девается вечером?

Словно его сжирает наползающий мрак?..

Внезапно меня охватило необъяснимое тягостное чувство. Захотелось одеться, взять все свои вещи и бежать отсюда куда глаза глядят.

Я вынула из пачки вторую сигарету. Щемящая тоска неодолимой силы, будто клещами, сжала сердце. Что-то из самой глубины души с надрывом кричало:

Не могу здесь больше. Не могу!

Вспомнились подробности вчерашнего вечера. Шум леса, дурманящие запахи трав, скрип моста, влажный речной воздух, и — страх, приковавший к месту, ужас, проросший в самое сердце.

Сквозь тяжелую, тревожную, мучительную тоску изо всех сил продирался голос разума.

С чего все началось? Кажется, со скрипа кресла? А как же ему не скрипеть, когда ему почти сто лет?

А жуткий шум леса?..