Завещание с того света

Борис стащил с себя футболку и принялся складывать на нее грибы.

…В тот вечер Евгений Дмитриевич вошел в подъезд, а Борис, как обычно, запустил на планшете кинушку. В запасе у него было как минимум полтора часа – раньше академик от любовницы не выходил. А максимум – два с половиной, дольше он тоже не задерживался. Однако не прошло и десяти минут, как у Бориса зазвонил мобильный: хозяин. Номер шофера стоял у него в коротком наборе под цифрой 1, так что достаточно было кнопку нажать. И хозяин вдруг закричал: «На помощь, Боря, на помощь, скорее!»

Борис рванул в подъезд – дверь открыта, лето, вечер солнечный, консьержка на лавочке сидит у подъезда – и кинулся к лифту, нажал кнопку второго этажа. Почему? Он не знал, где живет пассия академика, но шум доносился сверху – два мужских голоса и звук ударов, – казалось, прямо над потолком, вот почему. Однако когда двери лифта открылись, он понял, что драка происходит выше, и поднялся на третий этаж. Выскочил из кабины, увидел: дверь в квартиру слева распахнута настежь, а на лестничной площадке дрались двое мужчин. Ну, что касается академика, он не то чтоб дрался, а больше прикрывался. Приемов борьбы явно не знает!..

Последнюю фразу Борис произнес высокомерно-снисходительно, из чего следовало, что уж он-то хоть и шофер, но знает. Кто бы сомневался: его крепкое тело свидетельствовало о регулярных тренировках.

У нападавшего, по описанию Бори, было худощавое небритое лицо, да и в целом видок тот еще, будто бомж с помойки. Но кулаки у него оказались удивительно крупными, словно две кувалды на концах тощих жилистых рук. И этими кувалдами он лупил академика по голове – Евгений Дмитриевич потом две недели ходил в синяках, а на вопросы отвечал, что неудачно испытал новый тренажер… Мужик, завидев Бориса, вдруг вытащил нож из наколенного кармана грязных парусиновых брюк. Сначала он им размахивал перед подступающим Борисом – мол, не подходи! А затем вдруг резко замахнулся, явно намереваясь воткнуть нож то ли в шею, то ли в грудь академика. И тогда Борис прыгнул. Выбил нож из руки мужика, быстро скрутил его и крепко ткнул мордой в стену. Потом они завели его в квартиру, где сидела испуганная женщина – красивая, к слову, Борис ее тогда первый раз увидел, – и принялись задавать вопросы.

Мужик нес такую пургу, что они довольно быстро бросили затею добиться от него правды. Якобы он муж той чувихи, которая любовница Евгения Дмитриевича, – Лида, что ли? – и он ревнует. По какому праву, мол, тут чужой человек его жену пользует? То он твердил, что ревность его заела, то денег просил. В общем, хрень какая-то, они так и не разобрались. А Лида ни слова сказать не могла, сидела и тряслась. Кофту какую-то на себя намотала, будто ей холодно, и все стягивала на груди рукава, словно куталась. Странная женщина. Больше хозяин, конечно, к той чувихе ни ногой, а там вскоре в отпуск уехал, в горы. Подальше от греха. Но судьба, вишь ты, его и в Адыгее нашла…

Не судьба его нашла, подумал Кис, а убийца. Но вслух ничего не сказал, только адрес «чувихи» попросил. У шофера оказался даже ее телефон – Евгений Дмитриевич предусмотрительно снабдил им Бориса на всякий случай.

– Женщина молодая? – спросил он, переписав номер.

– Вполне. Лет тридцать на глазок.

– С академиком большая разница в возрасте, – заметил Кис.

– Может, проститутка? Им лишь бы денежки платили.

Снова минное поле догадок, которое Алексей ненавидел.

– Все может быть, – ответил он уклончиво, не желая поддерживать эту тему. – Мужика вы в полицию сдали?

– Нет. Мы ему морду расквасили, он нас тоже обвинил бы, так что решили не связываться. Я его потом пинком с лестницы спустил, финита ля кинита.

– «Финита ля комедиа»?

– Вроде того. Я переделал для рифмы. Конец фильма, типа.

– Неплохо получилось, – улыбнулся детектив, – забавно. Жаль, что вы в полицию не решились… Теперь у нас нет даже его фамилии… Борис, вы никогда не замечали за вами слежки? Неважно, в какой день, – но ведь кто-то точно знал, куда и когда академик ходит! Начиная от гастронома и кончая любовницей.

– А это вы правы, кстати… Кто-то должен был… Но я никогда не обращал внимания. В голову разве могло такое прийти?

– Почему Евгений Дмитриевич в полицию не стал обращаться? После второго покушения он уже вполне понял, что его хотят убить.

– Я советовал ему. А он ответил: «Все равно не найдут». А я ему тогда: вы же, мол, светило, академик, они расстараются! А он мне: боюсь, за всем этим стоят люди покруче моего… И больше ни слова не добавил, только задумался. Я тогда его слова про интриги и высокие ставки вспомнил. Он был уверен, что за ним охотится кто-то из его Заповедника.

– А детектива частного он не нанимал?

– Не знаю. Но вряд ли. В Заповеднике такие шишки, разве до них доберешься? Тем более какой-то частный детектив. Кишка тонка.

Алексей не стал спорить, хотя пренебрежение к его профессии, прозвучавшее в голосе шофера, было ему неприятно.

Распрощавшись с ним, Алексей набрал номер. Имя женщины значилось как «Лида», ни отчества, ни фамилии. Ну что ж, Лида так Лида.