Завещание Сталина

В высшей степени умело была использована ставка кремлёвских ротозеев на использование «положительного зарубежного опыта». Эту идею тоже подсунули наши. Хотя в стране не использовались 3/4 наличных открытий и изобретений, малограмотным бонзам удалось втемяшить, что это необходимо — устремить все усилия на получение «новейшей зарубежной научно-технической информации». Козе было понятно, что кроме выращивания шампиньонов для утилизации собачьего дерьма нигде ничего путного не сыщешь, но цвет советской аналитики и организации бросили на поиски «эффективности». Мозги аборигена, как всегда, плавились перед лицезрением стеклянных бус белого человека. Хрущёв был без ума от кукурозовода Гарста, который был подставлен партийному царю и действовал строго по инструкции. Результат: Хрущёв загорелся пагубной идеей повсеместного внедрения кукурузы. Даже в Заполярье. Его убедили и в том, что в целях достижения высочайшей производительности труда колхозы не должны «распылять сил». Был нанесён удар личному подсобному хозяйству крестьян и сельской интеллигенции («Учитель и врач купят в магазине дешёвое молоко и дешёвое мясо», — рассуждал Никита). Абстрактными установками была подорвана потребкооперация, и это усилило оскудение едва оправившейся после войны деревни и чуть приободрившихся мелких городов, на фоне лозунгов о построении коммунизма это предопределило досаду и даже озлобленность в миллионах жителей страны.

В этих условиях западная разведка, давно уже использовавшая диссидентов внутри СССР и игравшая одновременно несколько крупных сценариев, ориентированных на разных политических лидеров, задумала первую крупную «разведку боем». В качестве места проведения операции им присоветовали южный российский город Новочеркасск, населённый в достаточной степени потенциально оппозиционным элементом. Тут осели бывшие репрессированные «кулаки», полицаи, криминальная шантрапа. Зеки в основном и строили все главные объекты в городе, зеки и остались работать на этих объектах, тогда как практически всё партийное и советское руководство было привозным: вчерашние фронтовики, «сталинские ветераны», привыкшие не обсуждать спущенных решений.

«Американские друзья», вчера ещё и мысли не допускавшие о том, чтобы поставить целиком на еврейскую инициативу в борьбе с совковской империей, внезапно активно ухватились за предложение об организации открытого «сопротивления». Ещё бы, за год до этого они потеряли преимущество «инспекционных полётов» над территорией СССР. С тех пор, как был сбит Пауэрс, такие полёты почти полностью прекратились. Непривычное неведение усиливало нервозность. Получили по морде американцы и на Кубе. Весной 1961 года были уничтожены или сброшены в море отряды вооружённых до зубов «гусанос». События на Плая-Хирон показали, что диктатура Кастро отныне будет сидеть в паху США, как тифозная вошь. К тому же началось размещение советских ракет на Кубе, и это вскоре привело к обострению отношений с американцами. Всерьёз запахло войной. Джон Кеннеди, который был в восторге от сговорчивости Хрущёва, показал себя ещё раз как антисемит и соглашатель. Он всерьёз был готов к размежеванию интересов и дал добро на «сосуществование». Но наши хорошо понимали, что это гибель всего исторического дела. Кто же это мог допустить? И триста семей, руководивших Америкой, вынесли тайный херем — высказались против Кеннеди, заклеймив его как предателя. Нас поддерживали «ястребы», и мы поддерживали их, зная, что в борьбе с совками нужна наглость, ещё раз наглость и беспощадный напор. Мы, как известно, пересилили, и 22 ноября 1963 года Кеннеди-старший был в назидание всем будущим президентам наказан снайперскими пулями.

Но это произошло позднее, а в мае 1962 года, когда Кремль не исключал первой ядерной атаки со стороны Турции и все военные округа были приведены в боевую готовность, нам удалось внушить Западу, что у них нет никаких иных шансов, кроме советских диссидентских волонтеров. И стоило это сущие пустяки. Причём, в рублях, в наших деревянных…

В ЦРУ прекрасно знали о предстоящем с 1 июня крупном (и первом после смерти Сталина!) повышении цен на основные продукты питания: в Госплане СССР сидело до дюжины американских агентов.

Совки, естественно, жаждали дешёвой колбасы и невозбранного политического трёпа — не опасаясь анонимок и доносов: вольный трёп, как известно, облегчает язву души. А после войны язва была неизбежной. Вот эту энергию желаний и надежд нам предстояло превратить во взрыв, который встряхнул бы прежнюю систему и, возможно, создал бы иную, но уже полностью нашу. Засилие фронтовиков и партизан стало просто невыносимым. Куда ни ткнись, мотляются перед глазами, звенькают своими медальками. В очередях — первые. Особенно раздражала наглая и невежественная совковская вера в какую-то «высшую справедливость» для самых низких работяг, они претендовали на то же самое, что могли себе позволить Ойстрахи или Эренбурги — театр юмора и сатиры.