Завещание сталкера - Багряные сны

— Он теперь зомби, при чем при оружии и достаточно свеженький, чтобы прикончить еще кого-нибудь, так что сейчас нам лучше спрятаться.

К этому времени сумерки стали настолько густыми, что видимость ограничивалась разве что сотней метров. Поэтому приближающийся вертолет Ципик сначала услышал, а только потом увидел. «Фокс» шел довольно низко, темный силуэт на потемневшем небе выдавали только бортовые огни. Алексей выбежал на открытое пространство и замахал руками, сзади на него орал сталкер:

— Куда, дурак! Назад!

«Фокс» сделал небольшой вираж, после чего в сторону Ципика полетело что-то, оставлявшее за собой белый дымовой шлейф. В сторону он прыгнул на рефлексах, мозг не хотел понимать, что по тебе стреляют свои же, а вот тело сработало правильно. Алексей успел укрыться в развалинах ближнего дома, заставив запищать крыс, на которых упал, и сразу же сзади рванул снаряд, поднимая вверх кучу земли и пыли. Дожидаться, пока пыль осядет, чтобы проверить результаты своей работы, пилот вертушки не стал, взял в сторону и через минуту уже скрылся из виду.

— Слушай, ты что, совсем идиот? — Подал из укрытия свой голос Борода. — Ты куда полез?

— Я думал, они нас подберут.

— Кого нас? Для них все, кто не вышел из зоны сразу, в первые часы, уже не люди. Ты думал, они зомби спасать будут?

— Я не зомби.

— Для них уже зомби. Ты сколько уже в зоне?

— Чуть меньше суток.

— Да, по их мнению, человек, — Борода сделал ударение на слове «человек» и сразу уточнил, — обычный человек, в зоне больше двух часов не протянет. А, если ты выжил, значит, ты уже и не человек, а тварь зонная. Я ведь почему к периметру не захотел идти? Да потому то они тебя даже близко к себе не подпустят, ты бы им даже не смог объяснить, что ты свой. Дадут по тебе из пулемета на дальних подступах, так, на всякий случай, и все. И я их даже пойму. Так что ты теперь для них зомби, как, впрочем, и я. Темно уже, давай ночлег искать.

Обосноваться пришлось в погребе какой-то разрушенной избенки. Что это было за здание, теперь уже было определить трудно. Артиллерия свое дело знала, — садила по территории очень кучно, поэтому уцелевших домов не осталось совсем, лишь кое-где торчали недоразрушенные стены. Теперь, когда вокруг была полная темень, Ципик совсем потерял ориентацию в пространстве, поэтому особо выбирать было некогда. Нашли первый же уцелевший подвал, вход в который не был разрушен и спустились вниз. Лестница вела в комнатку два на два метра, где когда-то хозяева хранили свои нехитрые запасы. На ближайшую ночь, она превратилась в убежище для двух людей.

Борода, как смог, заблокировал вход, потом спустился вниз. В погребе было холодно и сыро, а Алексей был одет в легкий военный камуфляж, рука, на которую он в пылу погони не обращал внимания, теперь безбожно болела — предстоящая ночь обещала быть очень долгой.

При свете тусклого фонарика Борода осмотрел руку Алексея и удивленно щелкнул языком.

— Это кто? — Спросил он.

— Собака.

— Как это она тебе руку не оторвала? Ладно, кости почти все целы, а остальное поправим.

Ципик вколол себе еще одну дозу обезболивающих и антибиотиков, а Борода около получаса колдовал над распухшей рукой, срезая ножом омертвевшие участки. Потом он присыпал раны каким-то порошком, смазал кисть мазью из стеклянной банки и туго перемотал.

— До завтра хватит, — наконец сказал он, — к доктору бы тебе.

— Где ж его взять?

— На болоте. У нас здесь один доктор. Он людей из запчастей собирает, твои раны для него — тьфу.

— А как к нему добраться?

— Добраться можно. Ты, кстати, что вообще делать-то планируешь? К своим идти охоту отбило?

— Да уж не хочется пулю получить, на дальних подступах.

— Послушай меня, служивый. Ты, кстати, имя себе подбери, какое-нибудь — кликуху. Негоже зоне все время имя свое настоящее называть, раньше времени знакомиться. Пусть сначала поищет тебя. Так что над новым именем подумай, а я вот о чем. Ты, конечно, не сталкер, но раз уж с нами связался, обычаи наши должен блюсти. В зоне все денег стоит, не бумажных, конечно, виртуальных, но все-таки.

Я тебе сегодня жизнь спас, а это тысячи на две потянет. Я, конечно, это не ради денег делал, и рассчитаться немедленно тебя не прошу, но… просто мало ли тебе ночью в голову придет. Захочешь хабар забрать, или еще чего. Так вот зона, она «крыс» не любит. Не вернуть должок — здесь верная смерть, а убить того, кому должен, еще вернее.

— Ну, на счет убить, это вряд ли — ты мне куда больше нужен, чем я тебе. А на счет долга, это я теперь у тебя в рабстве, что ли?

— Да нет. Нет здесь рабства и ничего подобного. Рассчитаешься, когда бог даст, главное, чтобы, когда мне помощь понадобиться, ты меня не бросил.

— Кстати, у меня знаешь, что есть? — Алексей вынул из рюкзака светящуюся неваляшку.

— Хороший нестандарт. У умников рублей на восемьсот потянет, у Клеща рублей на пятьсот.

— А ты за сколько возьмешь?

— А я не возьму. Я за нее больше трех сотен дать не могу, а за эти деньги брать не буду. Дойдем до Клеща — сам решишь, продавать или нет.

— То есть дальше идем к Клещу?

— Ну, раз другого выхода нет.