Завещание сталкера - Багряные сны

— Да в том-то и дело, что негде там спрятаться. Крюк почему границей своей безопасности Свалку выбрал? Потому что на этом направлении засаду устроить негде. Места в том направлении глухие, необжитые, радиация, зверья навалом, а строений почти нет, да и те кишат крысами, которым на свалке жратвы вдоволь — с собак ростом вымахивают. А еще дальше на север радиация такая, что даже с таблетками живьем сварит. Туда без «Севы» и чемодана антирадия даже и соваться не стоит.

— Какого «Севы»?

— Ну, костюм такой у умников есть, с замкнутым циклом дыхания и всеми прибамбасами, он половину радиации глотает и инактивирует, только стоит столько, что на него в здешних местах и за десять лет не скопить.

— Так, может, он у Крюка есть?

— Наверняка есть, только где-то ближе к центру заныкан, сюда его тащить — все равно, что лишний груз, здесь он, как правило, без надобности. Не мог же Крюк знать, что мы на мародеров войной пойдем. Значит, собирается другим путем удрать, через край свалки. Это та дорога, по которой сам Боцман уйти хотел, то место, где его Крот со своими ребятами встретили. Там есть юго-западный край Свалки, радиация небольшая, горы мусора с трехэтажные дома, если по знакомой дорожке идти, можно или на болото за свалкой выйти, или по краю периметра на русло Припяти. Хоть там, хоть там, Крюка уже будет не найти, он в этих местах, как рыба в воде.

Так вот дорога по которой Крюк пойдет, с одной стороны свалкой радиоактивной ограничена, с другой болотом, ночью близко к этим местам не подойдешь, а с утра Крюк туда первым доберется. Выйдет часа в четыре ночи, когда тьма редеть начнет, а самые страшные твари уже вдоволь нажрутся, но и люди ему дорожку перерезать не успеют, вот и доберется он до свалки раньше, чем его преследователи. Так что к Свалке Крюк будет минут пять форы иметь, а вот там его уже попробуют зажать. Перекроют все выходы из лабиринта и начнут кольцо сжимать, рано или поздно Крюка найдут, если он что-нибудь не придумает.

— А что он может придумать?

— Может подмогу за ночь вызвать, только это вряд ли: Крюк одиночка, друзей у него нет, он может только кого-то за долги призвать — мол, должен, давай выручай меня. Но сам понимаешь, кому за чужую шкуру рисковать охота, тем более, что если Крюк сдохнет, то и долги сами собой спишутся. Так что спешить к нему никто не будет, а нанять кого-то за хабар он вряд ли сможет — стоянку мы разбомбили, а другие бандиты за Крюка под пули не полезут, им жизнь дороже хабара.

— И на что Крюк надеется?

— На то и надеется. На удачу свою, на «душу», на то, что зона поможет. Дождемся утра, а там видно будет.

Никто в зоне не знал и не догадывался, что Крюк был одним из пятисот солдат, командированных на охрану ЧАЭС, когда уровень радиации здесь опустился до предельно допустимой нормы. Его взвод располагался немного дальше от эпицентра второго взрыва, чем первый край образовавшейся зоны. Поэтому его не зацепило самым первым выбросом, к сожалению, подарив солдатам не вторую жизнь, а только отсрочку. Беда была в том, что опасности зоны тогда никто не представлял, и взвод в числе прочих был направлен в самое пекло этой новой непонятной катастрофы. Многие из тех, кто оказался в эпицентре взрыва, при первом выбросе погибли или превратились в зомби, еще больше погорело в аномалиях и от рук все тех же зомби, когда правительство, не разобравшись, погнало солдат на устранение последствий второго взрыва. А те, кто выжил, через неделю попали под новый выброс — тогда ведь никто не предполагал, что теперь выброс это не разовая акция непонятного происхождения, а еженедельная разрядка зоны.

Крюка, а тогда еще просто сержанта Евгения Гумиленко, спасло одно рядовое вроде бы событие. В момент второго взрыва он заболел. Обычная простуда, не вылеченная вовремя из-за вечного пофигизма и разгильдяйства, привела к осложнениям — обширной пневмонии, на лечение которой он был отправлен в областной военный госпиталь в Киев.

И, если всем его сослуживцам зона принесла смерть, то Крюку она принесла неожиданное увольнение в запас раньше срока. В образовавшейся вокруг зоны суете, кто-то подмахнул ему подпись в листе с рецензией «уволить в запас по состоянию здоровья», и он оказался свободен. Не будучи от рождения сентиментальным, Крюк не особо грустил по погибшим товарищам, вернулся домой, устроился на работу и даже собирался жениться. Вот только по ночам ему снились очень странные сны. Сны о неведомой земле, где все загадочно и интересно, где опасность подстерегает на каждом шагу, и адреналин разгоняет кровь, где на ровном месте растут дорогие артефакты и бродят невиданные животные-монстры.