Поняв, что вырвать пулемет из железных рук экзоскелета не выходит, твари сменили тактику. Несколько особей по-прежнему тянули тяжелое оружие вверх, но теперь монолитовец касался ногами пола, а освободившиеся мутанты обрушили свой гнев на других сектантов. Тем временем, количество бюреров уменьшилось еще на две особи — монолитовцу удалось сделать два точных выстрела из УСП, но эти выстрелы оказались самыми последними в его жизни. Задний бюрер подцепил с пола «гаусс» и не менее точным выстрелом с силой запустил его в голову человека. Острие дула легло точно в область виска, прошило ткань защитного шлема чуть в стороне от защитной пластины и, проломив тонкую кость, вошло внутрь на пять сантиметров.
К тому моменту, когда пулеметчик решил уступить и бросить свое главное оружие, он уже остался один — последний его товарищ, лежал придавленный столом и телекинетической силой нескольких мутантов. Он делал тщетные попытки встать, но они походили на попытку подняться из-под катка, стол лишь слегка подрагивал над его телом соответственно попыткам монолитовца подняться. Оставшись без оружия, пулеметчик попятился назад, он краем глаза видел, что произошло с его братом по вере, и четко определил, что оставаться ему в нужном положении помогает, по меньшей мере, пять особей.
Выходило, что бюреры очень грамотно разбили сектантов на отдельные части и уничтожают их по отдельности: либо подопытные бюреры были на голову умнее свободных бюреров зоны, либо… Догадка пришла одновременно с подтверждением истины — легкое дуновение ветерка зацепило мозг, перед глазами поплыла пелена, будто они смотрят на мир через едва заметную прозрачную пленку, мысли натолкнулись на вязкую стену, превратились в тяжелый кисель, столкнуть который с места требовало огромных усилий. Сопротивляясь ментальному удару, монолитовец сделал шаг назад, потом собрал волю в кулак и шагнул еще раз. Невидимая нить потянула его обратно, натянулась, как струна, зазвенела в ушах, с секунду противостояние висело на волоске, не давая одной из сторон победить, а затем с гулким треском нить оборвалась, и голова монолитовца мгновенно вернула себе возможность соображать. Застывшие, было, на месте карлики ожили, на лица вернулся хищный оскал, твари заскребли длинными руками по полу.
— Большой! — Позвал монолитовец. — Большой, давай поговорим!
Контроллер не ответил.
Когда Макс нырнул в узкий коридор, тянувшийся вдоль помещений с лабораторными клетками, и дверь за ним закрылась, отрезая монолитовцев, он позволил себе немного отдышаться. Теперь ему предстояло пройти мимо дальней лаборатории, где, согласно плану содержали контроллеров.
Клетки псиоников представляли собой замкнутые коморки, стены которых были в несколько раз толще стен клеток бюреров, и находились на достаточно большом расстоянии друг от друга, чтобы, объединив усилия, они не смогли взять под контроль ученых-лаборантов. Кроме того, в толщине стен клеток были вложены специальные прослойки из поляризованных пластин, создававших волнообразное электрическое поле, сбивавшее направленный пси-удар, а вокруг клеток рядами были выложены полки, заваленные «морскими ежами». Этот довольно редкий артефакт, рождаемый ржавыми волосами, не смотря на свою исключительную колючесть, прекрасно выводил радиацию и немного снижал воздействие направленного псионического удара. Немного, это значит действительно немного, например, чтобы пройти к радару, охраняющему четвертый энергоблок, вам придется обвешаться ежами с ног до головы, но при этом тончайшие иголки, на раз протыкающие любой потенциально протыкаемый материал, обязательно найдут, как достать вас и выпустят кровь до того, как вы проделаете хотя бы половину пути. Современные умники решили бы эту проблему гораздо более простым способом, при помощи слез химеры — артефакта довольно неприятного в плане большого количества отрицательных побочных эффектов, но очень действенного в отношении пси-атаки. Два артефакта сводят риск быть захваченным контроллером почти до минимума даже без прочих защитных средств, а три делают такой вариант развития событий нереальным.