Завещание старого вора

– Александр, ты обижаешь великого артиста своим недоверием. Неужели ты думаешь, что я не понимаю всю серьезность предстоящего дела? Перед спектаклем ни-ни! – клятвенно заверил Рогова артист Окулов. – А вот потом!.. Это будет уже совсем другое дело.

– Тогда будь готов. За тобой зайдут. Надеюсь, в это время у тебя нет никаких дел?

– Жена вместе с дочерью уехали к матери. Хочу сказать тебе по секрету. – Никанор понизил голос и продолжил: – На предстоящий вечер я имел кое-какие виды совершенно личного свойства. Ты меня понимаешь, конечно же. Но если дело идет об интересах государства, то я буду сидеть дома как привязанный.

– Можешь рассчитывать на премию, – с улыбкой проговорил майор Рогов. – Это будет некоторая компенсация за твои утраченные виды.

– Если государство сочтет это необходимым, то отказываться я буду не вправе.

Операция по задержанию банды Шамана входила в завершающую стадию. Она проводилась в строго засекреченном режиме, о ней знал только ограниченный круг людей. Для Шамана, решившего удостовериться в наличии ювелира, следовало разыграть самый настоящий спектакль, чтобы он ни на минуту не усомнился в существовании этого персонажа.

Майору Рогову предстояло подобрать подходящий дом, желательно частный. Шамана надо было видеть со стороны, чтобы контролировать все его действия. Ювелир будет сидеть у окна, чтобы уголовник мог как следует рассмотреть его и чтобы у него даже мысли не возникло о том, что в это самое время он тоже находится под наблюдением.

На примете у Александра Федоровича имелся дом на улице Земской. Это окраина города, где не так уж и много посторонних глаз. Прежде в нем размещалась конспиративная квартира, где майор Рогов встречался с самыми ценными информаторами. Но в ближайшее время дом переходил в распоряжение руководства НКВД, в него должен был заселиться кто-то из высшего командования. В особняке уже был проведен основательный ремонт, завезена новая мебель из красного дерева, каковую может позволить себе только состоятельный человек. Но это обстоятельство играло на руку. Именно так и должно было выглядеть жилье ювелира, выполняющего заказы не самых простых людей.

Рогов учел, что за Шаманом можно будет наблюдать и из соседнего здания.

Со двора можно было выйти всего лишь двумя путями. Если что-то пойдет не так, то можно будет легко перекрыть их и арестовать бандита. Двор, заросший сиренью и боярышником, был темен. При должной сноровке в нем можно было упрятать с десяток оперативников.

Майор Рогов начертил план двора и переулков, прилегающих к нему, пометил места, где можно было разместить людей так, чтобы они не были заметны. Он составил предварительный план операции и отправился на прием к начальнику Московского уголовного розыска Управления Рабоче-крестьянской милиции старшему майору Виктору Овчинникову, занимавшему эту должность уже пять лет, с тридцать третьего года.

Это был сухощавый, жилистый человек с сумрачным взглядом. Редкие темно-русые волосы зачесаны на сторону. Под прямым острым носом на широкой губе небольшие усики. Он принимал участие в Первой мировой войне, служил в ВЧК. Овчинников отличался педантичностью, точностью, не терпел пустословия, за отсутствие результатов спрашивал строго, имел немалый опыт оперативной и следственной работы.

Рогов решил, что будет весьма полезно, если старший майор ознакомится с планом предстоящих действий и выскажет свое мнение по этому поводу.

Овчинников принял Рогова незамедлительно и тут же по-деловому, не изменяя стилю руководства, привычному для него, коротко потребовал:

– Докладывай!

Рогов вкратце и в то же время стараясь не упустить значительных моментов, доложил старшему майору о готовящейся операции и попросил его разрешения на ее проведение.

Он обратил внимание на то, что за последние недели старший майор Виктор Овчинников сильно осунулся, кожа на скулах покрылась мелкими морщинами, под глазами появились синяки. Он выглядел каким-то потерянным.

На то были свои причины. По уголовному розыску ходили слухи о том, что у старшего майора большие неприятности. Они вроде бы связаны с его прежней службой в ВЧК. Отдельным эпизодом стояло пребывание Овчинникова в Ташкенте, куда он был отправлен на год в качестве высокого должностного лица, наделенного особыми полномочиями. В чем они заключались, никто толком в управлении не знал. Народ поговаривал, что он участвовал в ликвидации английской резидентуры, засевшей в Таджикистане, и ликвидации последних отрядов басмачей.

Несколько дней назад Овчинников даже записался на прием к товарищу Берия, но тот сослался на неотложные дела, отказался его выслушать и отправил к своему заму. Содержание этого разговора с заместителем наркома в управлении осталось неизвестным. Но полученный результат явно не добавил старшему майору настроения.