Завещание врага

Изворчане, числом около пятисот человек, редко выбирались за пределы своих владений. Делать это было, во-первых, – незачем , а во-вторых, впрочем, хватало и «во-первых». Многие из них, особенно те, кто помладше, никогда не были в отстоящем от города в пятидесяти километрах райцентре. И подавляющее большинство жителей никогда не выбирались за пределы района. Исключение составляли защитники отечества. Их государство порой зашвыривало даже и за границу. Вот они-то могли свидетельствовать – мир, который показывают по телевизору, – действительно существует.

Поглазев на спящие дома, Степа в который раз подумал, что его родной город давно уже пора переименовать в поселок. И правильнее бы еще – в вымирающий поселок. Мешает этому только лишь бурное прошлое этих мест. Город Изворск, как ни крути, лет на двести старше Москвы и, конечно, упоминается во всех учебниках истории. Когда-то Изворск был славной крепостью, одним из форпостов русских на западе. Были в его истории и осады, были и бесконечные хулиганские попытки ограбить его и сжечь к чертовой матери. Однако граница по окончании всех войн сколько угодно раз двигалась на Запад и никогда на Восток. То есть, Изворск никому не удавалось завоевать надолго. В старину, вероятно для многих, он был краем земли.

Таковым он оставался и поныне. Прежде всего для туристов. Древняя история могла бы, кажется, развивать городскую экономику, да только показать туристам в городе было совершенно нечего. Крепостную стену, башни бастионы, все старые каменные казенные строения по камешкам-кирпичикам растащили на хозяйственные и огородные нужды еще далекие предки нынешних изворчан. А три местных храма были снесены уже в двадцатом веке по решению революционного совета, которым командовал, конечно же, старый большевик-каторжанин. По слухам он приятельствовал в стародавние времена с самим Троцким, но звезд с неба не хватал, и фамилия его скорее всего уже бы стерлась в анналах нескучной российской истории, не будь она слишком знаменитой в наши дни. Знакомство с Троцким, сулившее поначалу отличный старт для карьерного роста, с определенного момента вполне могло обернуться крупными неприятностями, несовместимыми с жизнью. Старый большевик это понимал и боролся за существование всеми методами. Например, сносил церкви. Он просчитал, что хорошая статистика в борьбе с Богом поможет ему продержаться у кормила подольше. Так, кстати, и вышло, его взяли только в начале тридцатых. Говорят, что умирал он нехорошо. Товарищи из районного ОГПУ сперва пытали его, а после вроде бы даже посадили на кол. Все это слухи, конечно, но точно можно сказать, что у новых чекистов была потребность в своей хорошей статистике. Хозяин тогда уже потихоньку начинал спускать планы по сокращению персонала в соответствующие HR-службы своей корпорации.

Одним словом, нечего было туристам делать в славном Изворске. Если только они не хотели посмотреть на образцовый пример места, где ничего не происходит, а время почти остановилось. В этом смысле, может быть, и любопытно было бы заглянуть сюда какому-нибудь тридцатилетнему менеджеру-москвичу. Может быть, и удивился бы он, и вспомнил собственное детство, признав, что время в Изворске имеет совсем иную скорость, нежели в российской столице. Здесь существуют понятия «время до завтрака» или, скажем, «время для того, чтобы посмотреть телевизор перед обедом». Но и за такой экзотикой сюда никто не приезжал. Далековато. А в новостях по телеку город упоминался только в связке со знаменитой фамилией беглого российского олигарха и неутомимого борца с нынешней властью. Шестьдесят с чем-то лет назад он родился здесь в семье врага народа, коим числился его дед. Как раз тот самый старый большевик-троцкист.

Степан давно уже докурил вторую, а все стоял в задумчивости на крыльце. Никаких дел на сегодня не намечалось, и, значит, подъем можно отложить. Благо по случаю летних каникул Ленке в школу не надо. Степан улыбнулся про себя: кое-какие планы на сонную утреннюю Ленку у него имелись.

ГЛАВА 3