Завещение бессмертного

Эвбулид сначала с досадой, потом с возрастающим удивлением и, наконец, с изумлением узнавал на наковальне македонскую махайру, длинный сарматский меч, короткий гладиус римского легионера, узорчатый наконечник копья, нож с диковинной рукояткой в виде пальмового дерева, крепкие наручники, пластины для доспехов и даже ножницы для стрижки овец.

— Ты что, Сосий? — увидев ножницы, окрикнул кузнеца Эвбулид. — Филагр же велел делать оружие!..

— Молчи! — торопясь, принялся обрабатывать новую заготовку кузнец, и  взору грека  предстала удивительной красоты и легкости фибула, изображающая оленя, гордо поднявшего свои рога.

— Возьми... — Сосий охладил ее в кувшине с водой и протянул напарнику. — Как знать, может, тебе повезет больше, чем мне, и ты еще скрепишь ею гиматий, который может носить свободнорожденный человек.

И только тут, принимая фибулу, Эвбулид понял, что Сосий так прощается с жизнью, заново переживая самые счастливые мгновения, когда в нем жила надежда на свободу.

Вскоре удары молота стали не такими сильными и точными, несколько раз кузнец бил мимо.

Эвбулид старался вовремя подставить клещи под новый удар.

Наконец, настала минута, когда Сосий, обрабатывая очередной наконечник копья, так и не смог ни разу попасть по нему.

— Что с тобой? — окликнул его Эвбулид и участливо спросил: — Может, выпьешь вина? Отдохни...

— Нет!— воскликнул Сосий, поднимая молот и вновь ударяя мимо клещей, в которых была зажата заготовка.

Услышав пустой звук металла по наковальне, он опустился на пол и вздохнул:

— Да, Эвбулид. Видать, я, и правда, свое отработал...

Он повернул лицо к греку, и тот, вздрогнув, едва не закричал от сострадания и ужаса: на месте глаз Сосия были истресканные красные пятна. Печной жар за несколько часов высушил глаза, лишенные век.

— Помоги мне подняться,— тихим голосом попросил кузнец.

Эвбулид осторожно взял его под руки и повел мимо наковальни, к корзинам, заполненным оружием, которые он перетащил к выходу.

— Не надо к двери, — попросил Сосий.— Там холодно. Я замерзаю… Посади лучше у горна... Еще ближе! Вот так, хорошо... Дай мне пить…

Эвбулид протянул ему кувшин с вином. Кузнец наощупь принял его, долго пил и, наконец, сказал:

— Подними меня. Проведи к наковальне!

— Но ты же... — замялся Эвбулид.

— Веди! — повысил голос Сосий. В его тоне было столько настойчивости, что грек не стал спорить.

— Дай мне клещи! — приказал он.

          Эвбулид покорно протянул кузнецу клещи, помог удобнее взять их в руки.

— Теперь бери молот! — продолжал командовать Сосий и, когда Эвбулид поднял с пола тяжелый молот, приказал: — Бей!

— Я?— удивился Эвбулид,

—  Бей! — повторил кузнец. — Я буду учить тебя. И научу тому, что умел сам. Если успею...

Эвбулид пожал плечами и с силой стал ударять молотом по бруску металла.

—  Не так! — поморщился, прислушиваясь к звуку, кузнец. — Начинай с одного края и полегоньку... Вот так… Так!

Через полчаса перед Эвбулидом, точно следовавшим подсказкам Сосия, лежал наконечник копья. Слегка искривленный, с неровными краями, но все же наконечник, первая вещь, сделанная его руками!

- Смотри-ка! — удивленно сказал он, обращаясь к присевшему перед наковальней Сосию.— Получилось! Может, еще попробуем?

Кузнец не отозвался.

— Эй!— заподозрив неладное, окликнул Эвбулид, подскочил к Сосию, тронул его за плечо и, когда тот упал, выпустив из рук клещи, понял, что кузнец мертв.

— Эй, Кар! — закричал он, бросаясь к двери и колотя в нее кулаками. — Открой! Сосий умер!

Надсмотрщика на месте не оказалось. Заявился он только под утро; хмуро выслушал Эвбулида и вышел, не забыв запе­реть за собой дверь.

Через несколько минут в кузнице появились недовольные могильщики...

— Возись теперь с этим кузнецом! — проворчал коренастый, подцепляя мертвое тело Сосия длинным крюком.

— Аккуратнее! — закричал на него Эвбулид.

Какая ему теперь разница? — помогая напарнику, усмехнулся долговязый раб. — А вот нам надо спешить!

— Да! — похвастался Эвбулиду коренастый.— Господин управляющий за нашу верную службу сделал нам прекрасный подарок! Он разрешил нам сделать все, что мы только пожелаем, с римлянкой в баньке, а потом и ее отнести на свалку!

— Что? Домицию? А ну, стойте, негодяи! — бросился к двери Эвбулид, но перед ним неожиданно вырос Кар.

— Опять буянить? — погрозил он своим тяжелым кулаком.

— Выпусти меня... — без всякой надежды вырваться наружу попросил Эвбулид.

— Чего захотел! — ухмыльнулся надсмотрщик.— Ответь лучше, что я теперь Филагру скажу? Проклятый Сосий! Не мог протянуть еще пару дней! Пусть бы хоть такие кривые наконечники, как этот, да делал!

— Это я его сделал... — глухо проронил Эвбулид.

— Ты? — не поверил Кар.

— Я, — хмуро подтвердил грек. — Сосий научил.

— А еще можешь?

—  Наверное… да…. могу!

— Так начинай! — приказал Кар.

Эвбулид в отчаянии посмотрел на дверь — могильщики уже скрылись за деревьями сада и проходили, уже мимо эргастула, от которого до баньки считанные шаги. И Лад ничего не знает, ни о чем не догадывается...

«Лад!— вдруг промелькнула спасительная мысль.— Вот кто может спасти Домицию от этих могильщиков!»