Завет Христа

— Тогда отведите нас к нему! — распорядился полицейский. Том повел их в большую палатку, в которой археологи обычно обсуждали свои дела, и принялся за поиски профессора. Он обнаружил его вместе с Аароном Шиллингом на втором участке раскопок.

— Полицейский и чиновник? — задумчиво спросил Хоук, когда Том вел его к посетителям. — Они сказали, чего хотят?

Том покачал головой.

— Ни единого слова.

Хоук еще раз огляделся, прежде чем войти в палатку.

Мужчина в костюме стоял перед большим столом, на котором лежал аэрофотоснимок места раскопок. Он обернулся и бросил на Хоука пренебрежительный взгляд.

— Вы руководите раскопками? — спросил он.

Хоук кивнул.

— Да, чего вы хотите?

— Меня зовут Биньямин Яссау. Я здесь по поручению Государственной службы древностей. Мне приказано разобраться, насколько соблюдаются правила безопасности на этих раскопках. Я слышал, у вас произошел несчастный случай?

Хоук кивнул.

— Мы должны провести расследование по этому случаю, — продолжал Яссау. — Как я слышал, он был не единственным.

— Послушайте, господин Яссар… — начал Джонатан Хоук.

— Яссау, Биньямин Яссау.

— Хорошо, господин Яссау, — исправился Хоук. — У нас произошел несчастный случай, так как опалубочный щит по непонятным причинам не выдержал давления. Двое моих людей были ранены. Несмотря на это, я уверяю вас, что мы придаем большое значение безопасности наших работников и никто не заходит в район раскопок, если мы не можем гарантировать его безопасность.

— Однако несчастный случай все же произошел, — возразил чиновник.

— Да, черт побери! — рассерженно ответил Джонатан Хоук. — Мы сами не понимаем, как такое могло случиться.

— Вероятно, ваших мер предосторожности все же недостаточно. Мы бы предпочли проверить район раскопок. А пока вам придется остановить работы. Таковы правила.

Лицо Хоука побагровело от гнева, но он решил оставить язвительное замечание при себе. Манеры этого человека, его оценивающие взгляды и неодобрительный тон выводили Хоука из себя. Он сделал глубокий вдох. И хотя слова Яссау заслуживали упрека, он знал, что лишь попусту потратит время.

Этот человек был чиновником, и его манера держаться говорила о том, что он считает правила и полученный им приказ велением Господа. Ничто не заставит его отказаться от проведения расследования.

—  Pessima tempora plurimae leges, [11]— вздохнул Хоук и отодвинул полог входа в палатку.

13

Монастырь францисканцев-флагеллатов в Старом городе Иерусалима…

— Естественно, здесь говорят о раскопках у горы Елеонской в отроге долины Кидрона, — объяснил отец Филиппо. — Уже давно предполагали, что вблизи могил в пещерах можно обнаружить многочисленные артефакты времен римского владычества. Но до меня дошла информация, что там нашли место погребения христианского рыцаря. До сих пор это официально еще не подтвердилось, но кое-какие слухи ходят. Иерусалим — это большая деревня.

— Рим беспокоится, — заметил отец Леонардо. — То есть этот профессор Рафуль якобы ищет доказательства, которые могли бы потрясти оплот церкви. Кстати, почему он так неразумно упорствует?

Отец Филиппо сочувственно улыбнулся.

— Хаим Рафуль — ослепленный и ожесточенный старик. Он винит курию в смерти своих родителей, которые не пережили холокост. Его семья вместе с группой еврейских сограждан скрылась от нацистов в церкви, но тогдашний епископ выдал их всех. Они были убиты в нацистском лагере. Он единственный остался в живых.

— Это было в другие времена, — возразил отец Леонардо. — Тогда тьма покрывала землю. В фашистской Германии церковные приходы оказались под чудовищным давлением. Я не думаю, что двери церкви могли остановить гитлеровских палачей. Некоторые священники и епископы шли на сотрудничество с режимом, чтобы самим избежать уничтожения.

Отец Филиппо махнул рукой.

— Он не рассматривает ситуацию в целом — с его точки зрения, церковь виновата в смерти его семьи. Он не признает ничего другого.

Отец Леонардо встал и посмотрел в окошко, выходящее на улицу у Новых ворот. Группа японских туристов, вооруженных фотоаппаратами, шла вдоль дороги. Они ненадолго остановились, принялись рассматривать и фотографировать монастырь, окрестности и Новые ворота, а затем продолжили путь и исчезли за следующим поворотом.

— Кардинал-префект хочет, чтобы некоторые ученые из нашего института смогли принять участие в раскопках, — вздохнул отец Леонардо. — Курия придает этим раскопкам очень большое значение и хочет получать информацию о том, как идут работы у подножия горы Елеонской.

— Я знаю, — ответил отец Филиппо.

— Вы бы могли помочь мне?