Завет Кольца

— В этом и заключается волшебство Ай’Бона. Здесь все, что рождено духом, может принимать материальную форму, — таинственно произнесла Шилена. — Но волшебство действует только на острове и над водами озера. Эльфы больше не могут вернуться в мир. Как ты помнишь, Мьяллнир ждал нас над берегом озера, потому что он тоже не может вступать на материк. Он даже не может летать над ним.

Айлон наморщил лоб.

— Но Ларкон привез мои сумки, а для этого ему нужно было дойти до края леса, — возразил он.

— Здесь, на Ай’Боне, еще не все осуществили полное превращение. Ларкон и Мелос из их числа, — объяснила Шилена. Она указала вперед. — Теперь уже недалеко. Ты можешь видеть первые признаки.

Айлон сразу понял, о чем шла речь. Некоторые из деревьев, несомненно, были больны. Сначала были заметны только мертвые ветви, но чем дальше они шли, тем больше видели вокруг сухих деревьев. Звери тоже ушли из этого леса. Число здоровых деревьев быстро сокращалось, теперь их окружал сплошной сухостой. И другие растения росли здесь менее пышно. Довольно быстро они дошли до места, где не было никакой растительности, даже травы.

У Айлона пробежал по коже мороз. Вокруг простиралась мертвая земля, черная, как будто покрытая смолой.

— Что это? — в ужасе спросил он. С воздуха он тогда принял эти черные пятна за вспаханные поля, но теперь понял свое заблуждение.

— Цена, которую должны были заплатить Харлин и другие, — ответила Шилена. Ее голос звучал напряженно и печально. — Он был раньше честным и искренним, но очень упрямым и подчас хотел пробить головой стену. Он часто раздражался и впадал в гнев.

— Это не похоже на Харлина, с которым я знаком, — скептично возразил Айлон.

— Вот именно. Когда он сбросил телесную оболочку, то одновременно избавился от дурных черт своего характера, как, впрочем, и другие. И эта освободившаяся часть тьмы, пребывавшая в них, сделала то, что ты видишь вокруг. Они воспользовались волшебством Ай’Бона в корыстных целях, тем самым нанеся острову незаживающие раны. Поэтому я считаю их путь абсолютно неверным и отказываюсь пойти по нему. Каждый следующий эльф, который выбросит из себя душевную грязь, только усугубит положение. Мы убиваем свою родину, едва обретя ее. Возможно, дуульсы — последнее предупреждение судьбы. — Она поежилась и повернула назад. — Пойдем, я не могу больше смотреть на это.

Айлону тоже было не по себе. Он молча шел рядом с Шиленой. Только когда вокруг них опять зашелестели зеленые деревья, подавленность несколько прошла.

— А какое отношение к этому имеют дуульсы? — спросил он.

Шилена пожала плечами.

— Это мое личное мнение, — сказала она. — Они убивают все живое; нас, эльфов, они ненавидят особенно сильно, наверное, потому, что мы — их противоположность. Сначала их было немного, но теперь становится все больше. Тот, кто хочет попасть на Ай’Бон, должен пройти через их территорию. Там погибло много эльфов. Поэтому я считаю, что сама судьба препятствует приходу на остров остальных. Но ты же видишь, многим, слишком многим из нас все-таки удалось попасть на остров. Любой эльф на расстоянии чувствует, что в воздухе витает опасность. Поэтому Ларкон и Мелос поджидали нас в нужный момент и в нужном месте. Так же были спасены и многие другие.

Айлон уже не знал, что ему думать. Он был магом. Магия была для него такой же естественной частью жизни, как дыхание, но странное волшебство Ай’Бона поразило его до глубины души. Должно быть, это действительно была первородная сила жизни; он не в состоянии был почувствовать ее, однако видел, каким образом она проявлялась — как в хорошем, так и в плохом.

Войдя в город, они сразу заметили: во время их отсутствия что-то произошло. На улицах царила мертвая тишина, никого не было видно. Айлон растерянно взглянул на Шилену, но она тоже ничего не понимала.

Они обнаружили эльфов на площадке, где вчера приземлился гриф. Опять собрались сотни. Айлон было подумал, что прибыл кто-то еще, но настроение толпы говорило о том, что его догадка неверна.

— Мьяллнир заболел, — ответил на вопрос Шилены один из эльфов; на его лице был написан ужас.

— Заболел? — растерянно повторила Шилена. — Но… — Не договорив, она схватила Айлона за руку, и они протиснулись в первые ряды.

Гриф лежал на краю. Он вытянул вперед лапы и положил на них голову. Он дрожал и грустно смотрел перед собой. Около него стояли Харлин и несколько эльфов.

— Что случилось? — спросила Шилена.

— Мы не знаем, — ответил король эльфов. Он был растерян. — Мы заметили это около полудня и дали ему лечебные отвары, но они не помогают, так же как и святая вода из источника жизни.

— Значит, и его коснулось, — пробормотала Шилена. Ее взгляд стал жестким. — Это ваша вина, — бросила она обвинение Харлину и другим эльфам. Она говорила громко, чтобы все могли слышать. — Я могу сказать, что с ним, но, должно быть, вы и сами знаете. Мы разрушаем волшебство Ай’Бона, а Мьяллнир — часть этого волшебства. Вы думали, что на нем не скажется то зло, которое причинено острову?