Завет Сургана

Однако садиться так и не пришлось. Уже на подлете увидели на берегу немало людей в военном; то были явно не виндоры, хотя у причала и на рейде насчитали пять шхун, а в отдалении – шестой корабль. Наверное, это был тот самый, на котором их доставили на остров.

Онго попытался связаться с Мого, своим человеком у виндоров. Однако это не удалось: тогда, в спешке, Онго просто забыл спросить, на какой частоте работает его командник. Испробовал общевойсковую – безрезультатно. Попросил помощи у пилота:

– Вы же с ним переговаривались. На какой частоте? Тот лишь пожал плечами:

– Это не мой хлеб. Я – сменный пилот, а связь вели командир и инженер, сменных это не касалось. Прости, друг, не могу помочь.

Осталось лишь наблюдать. Будь машина разведывательной, ее мощная оптика вкупе с электроникой позволили бы заглянуть в лицо каждому из суетившихся на берегу. Но на этой машине, десантной, такого оборудования не было, и пришлось рисковать.

– Снижайся по самое никуда!

– Ты заметил – они там вооружены…

– Не слепой. Давай вниз!

– Только в пределах риска.

Онго и сам понимал: ставить в очередной раз под угрозу всю операцию было бы… Он даже не стал подыскивать подходящего слова.

– Ну, хотя бы так, чтобы я мог в бинокль разглядеть, кто да что там.

Пилот только вздохнул и стал осторожно снижаться. Онго напряженно всматривался. Ему показалось, что… Он обернулся, крикнул в распахнутую дверь в салон:

– Керо, сюда! У тебя глаза получше. Взгляни-ка! Он передал подбежавшему разведчику бинокль.

– Прямая от дома, куда отнесли Сури, к причалу. Идет группа людей: четверо, один впереди. Постарайся разглядеть того, что идет средним в тройке.

Керо секунду-другую всматривался.

– Это наш. Сури. Идет своими ногами, а эти, похоже, его придерживают – чтобы не слинял, что ли.

Значит, то был действительно Сури. И вели его явно к кораблю. Значит, схватили и собираются куда-то увезти. Хорошо хоть, что не прикончили на месте.

Арук, рация ведь тоже там, так что не надо большого ума, чтобы понять, кто он такой. Плохо дело…

– Пилот! Как думаешь, атаковать сможем? И эти слова его оказались словно командой: снизу по ним ударили из автоматов – кажется, даже пулемет участвовал.

– Похоже, что атакуют как раз нас, – откликнулся пилот, выровняв и продолжая вести машину. – На этой высоте еще не страшно: это же десантник, частично бронированный – как раз против обстрела снизу. Но если продолжим снижаться, могут и вспороть брюхо. Как только окажемся на дистанции гранатного выстрела.

– Арук! Арук!

– Ниже нельзя, флаг. Давай, решай – что дальше. Онго вздохнул. Решения не надо было искать: оно было только одно.

– Поднимайся. Ничего не поделаешь… – Он включил карту.

Сориентировался. Показал пилоту:

– Вот наш курс. Давай, жми на железку.

Пилот кивнул, лицо его выразило облегчение.

Онго смотрел вниз. Люди уже превратились в движущиеся точки, но он успел еще заметить, как над кораблями забелели лоскутки парусов.

А потом внизу неожиданно близко оказались горы, и Онго невольно крикнул пилоту:

– Давай повыше, ты что, решил Пешком по этим камням идти?

И начал всматриваться в поисках того люка в навесе, в который надо было опуститься, чтобы посадить машину на плато..

Они нашли люк через двадцать минут. И начали снижаться. Но когда стало возможно разглядеть отверстие в маскировочном тенте, которое разведчики помнили как круглое, Онго схватил пилота за плечо:

– Погоди. Смотри, что там делается!..

И в самом деле, круглого отверстия, в которое разведчики собирались спуститься, больше не было. Круг превратился даже не в овал, а в какое-то подобие восьмерки, зато там, где тент примыкал к скальной гряде, часть тросов лопнула и образовался просвет; но к сожалению, проскользнуть в узкую щель агракор никак не смог бы. Таковы были последствия того же странного проявления стихий – гравитационной аномалии – которая сбросила группу с плато на берег. И тут пока никто, похоже, еще не старался восстановить условия для спокойного приземления.

– Отставить посадку, – сказал Онго с досадой.

– Куда теперь?

– Давай над тентом – вдоль него, в горы еще выше нам забираться ни к чему. Пролетим до перевала, там великая портянка (он ткнул пальцем вниз, имея в виду все тот же тент; изрядно потрепанный на всем своем протяжении, он все же продолжал укрывать от взглядов сверху все, что происходило там – или, во всяком случае, могло происходить) кончится, тогда и сядем, как только найдем подходящее местечко.

– Задача ясна, – кивнул пилот, не оборачиваясь.

* * *

Сури все еще мутило, но он всячески старался подавить скверное ощущение больше всего потому, что два человека, сидевшие напротив него в тесной каютке, не сводили с него глаз, и ему очень не хотелось показаться им слабым человеком и плохим солдатом; он ясно ощущал их враждебность, и она вызывала у него одновременно злость.и страх, и чтобы подавить второе, нужно было усиливать первое, но так, чтобы оно не стало слишком заметно его собеседникам. Именно собеседникам, потому что они разговаривали с ним.