Заветное Желание

Двор взорвался оглушительными возгласами возмущенных людей. Все требовали более сурового наказания, сочтя порку слишком гуманной карой. Все обезумели от жажды мести, забыв, что еще никто не выжил и после пятидесяти поцелуев морской плети, что уж говорить о сотне. Похоже, даже не сразу поняли, что прозвучал смертный приговор.

—  В день казни предшественницы, господину Авэфлиону передадутся права на властвование. На сорок первый день Старейшины города провозгласят его Правителем и одарят диадемой верховного главы мира. Наказание осужденной состоится через два дня на площади. Истина восторжествовала! Все могут быть свободны.

Анжи рассеянно осмотрела размытые толпы рвущихся к ней людей. В их жажде самолично расквитаться было нечто звериное. Если бы не латники, ее разодрали бы на куски. Столько рук тянулось к ней, столько искаженных ненавистью лиц плевало ей в след! Зажатая с обеих сторон провожатыми, Анжи с трудом вошла в темный коридор и потеряла сознание.

* * *

В комнату без стен входят одетые в шкуры, разрисованные знаками люди, и вносят на лоскуте парчи воскрешенную Тирлэй. Анжи платит им за проделанную работу и остается наедине с полуживой сестрой.

Синеватые веки на невероятно худом лице слишком тонки и почти прозрачны, и глаза под ними выпирают из больших глазниц. На длинных руках, лежащих на проваленной груди, как синие змеи, ползут к локтям холодные вены. Ничего не осталось от прежней Тирлэй.

Анжи попятилась от возникшего напротив светлого образа незнакомки. Девушка указывала на поднимавшуюся с пола Тирлэй, признавшую в ней богиню, сотворившую ее жизнь и смерть. Эта богиня свела ее с Анжи, заставила их полюбить друг друга, а потом обрекла обеих на вечную разлуку. Почему? Почему она не спросила у них, хотят ли они расстаться? Зачем она позволяет им иногда видеться? Чтобы растравить души. Анжи поняла, что тоже ненавидит богиню-творца, которая сейчас отнимает оружие у Тирлэй и, завывая от страха перед сотворенным ею же созданием, убивает его. Богиня! Она может позволить себе быть жестокой.

Очнулась Анжи в темнице, когда страж выплеснул ей в лицо кубок холодной воды. Все пережитое снова ворвалось в память.

—  С тобой пришли проститься.

Обтерев лицо рукавом, Анжи сползла с лежанки. Из коридора донесся голос Зерийки:

—  …обещала небесные блага, а сама смылась! Тьфу! Чтоб им душно стало! Никому веры нет! Я им чертила Знак Огня, а они! Тинтрон нартку! Никакого покоя в жизни! Судьбина моя Зерийская! А ты на меня не ори! И так башка трещит! Тут ты еще лаешь!

—  К знахарю сходи. Я тебе и слова не сказал. Правительница!

—  Адамант. – Анжи просунула руки между прутьями решетки и глянула на подошедшую ближе Зерийку. – Меня умело оболгали. Я не была в сговоре с Аргонтой и не замышляла свержение Тирлэй!

—  Я ни на миг в тебе не усомнился.

—  Мне не удалось поклониться гробнице сестры. Когда меня не станет, отнесите ей букет фиалок. Она их очень любила.

—  Анжи! – сжав ее пальцы, в отчаянии воскликнул Адамант. – Мы что-нибудь придумаем! Я не позволю им тебя казнить!

—  Да, – подалась вперед Зерийка. – Мы организуем тебе побег.

—  Побег? – с надеждой посмотрела на нее Анжи.

—  Да плевое дело! Здесь стражников на весь двор – десятка два! У нас в запасе больше суток. Подожди, не ори! Стоит тут, воет под ухом! Так вот, пробуем сегодняшней ночью. Если не сможем, останется в запасе еще одна. Да заткнешься ты, горластый?! Туртику катанат!

—  Что ты привязалась? Я тебя ни разу не перебил!

—  Страж прется. В общем, жди нас сегодня за полночь. Не заладится в этот раз, поджидай следующей ночью. Все, мы пошли. А ты не ори на меня! Еще раз гавкнешь в мою сторону, шкуру спущу!

Адамант поцеловал Анжи руку и, увлекаемый Зерийкой, исчез в сумраке коридора. Что ж, значит еще не все потеряно. Только если попадутся, то и этим двоим несдобровать. А что будет с Платой? Его тоже наверняка забьют насмерть колючими плетьми.

—  Ты заслуживаешь самой изощренной смерти! – посмотрев в окно и привалившись к стене, злорадно сказала Анжи. – Раз я не смогу воздать тебе сполна за гибель сестры и стольких безвинных людей, то пусть это сделает беспристрастный суд! От этой кары тебе не уйти. А я вернусь в царство! Отыщу своих верных друзей и госпожу Флорану! Только… только…, о, злые боги, среди них я уже никогда не найду тебя.

Анжи медленно опустилась на колени и глухо разрыдалась.

Судорожно икая и всхлипывая, она ткнулась лбом в лежанку и в ранних сумерках задремала. Проснувшись среди ночи, взволнованно бродила по комнате, прислушиваясь к гулкому эху шагов. От невыносимого ожидания все кипело внутри. Ну где же они? Неужели ничего не получилось? А вдруг их уже схватили и тоже лишили свободы?

Начинало светать. Вскоре показались и первые лучи солнца. Значит, плевое дело оказалось не таким уж и легким. Завтра на закате Анжи повезут на площадь. Вся надежда ложится на грядущую ночь. Если и в этот раз не сладится, то уже не миновать незавидной участи.

—  Будь ты проклят, Турнен Авэфлион! Почему ты так жесток к своей родственнице? За что ты так яростно меня ненавидишь?