Заветное желание

– Олечка, я вот сегодня, пока шел домой, пытался разобраться в себе. Прости, но мне в последнее время кажется, что мы не очень подходим друг другу, – он умолк, стараясь проглотить ставший в горле ком. – Я благодарен судьбе за каждую минуту, проведенную рядом с тобой. Ты красивая, загадочная, романтичная. Но я-то другой. Ты не будешь со мною счастлива.

Обычно бледноватое лицо Оли вдруг вспыхнуло ярким румянцем. Девушка пристально посмотрела на него и опустила ресницы.

– А какой же ты? – тихо сказала она.

В ее голосе было столько горечи и еще чего-то, отдаленно напоминающего неумолимое провидение, что Кирилла даже бросило в дрожь. Неужели она все поняла, вот так, мгновенно, не зная подробностей?

– Я обыкновенный, – растерянно проговорил он. – Мы теперь не сможем часто видеться, я уезжаю. Хочу попробовать начать новую жизнь.

Новую жизнь… Слова какие-то скользкие, заезженные. С каких это пор я стал цитировать Диану?

– С Дианой? – словно в ответ на его мысли прозвучало рядом.

– Откуда ты зна… – Кирилл осекся.

– Я наблюдала за вами, когда вы танцевали вместе. Ты так увлеченно разговаривал с ней, я сразу заметила твою симпатию. Вот только она…

– Что?

– Да нет, ничего, – ее губы дрожали. – Но разве можно так легко разлюбить, за один вечер? – в этих словах слышались боль, негодование человека, который, потеряв последнюю надежду, все еще, по инерции, продолжает верить в невозможное.

В воздухе повисло молчание.

– Ненавидишь меня? – наконец сказал Кирилл.

– Нет. Любовь… не ищет своего (1 Кор. 13, 4–5), – с грустью ответила Ольга. – Прощай.

Она уходила по темной аллее, и долго еще сквозь плотное переплетение ветвей просвечивал ее изящный силуэт.

Расстроенный Кирилл неохотно поднимался по лестнице. Теперь еще предстоит объяснение с матерью.

Нина поспешила навстречу, лишь услышав звук открывающейся двери.

– Почему так поздно, Кирилл? А где Оленька? – затревожилась она, заметив подавленное настроение сына.

– Мы не смогли сегодня зайти к тебе. Прошу, никаких вопросов, все завтра! – он недовольно поморщился. – Я очень устал, голова просто раскалывается.

– Иди хоть поужинай, сейчас я заварю мяты, все как рукой снимет, – заботливо сказала мать.

– Я не хочу есть. Пожалуйста, не беспокой меня! – заявил Кирилл, плотно закрывая дверь своей комнаты.

Он еще никогда не был так резок с матерью. Нина недоумевала. Постояв минуту перед закрытой дверью, она вернулась на кухню.

«Наверное, у Кирюши какие-то неприятности на работе…» Нина растерянно опустилась на стул перед утратившим свой соблазнительный аромат пирогом.

Утро выдалось влажное и неприветливое. Грязные тучи проплывали так низко, что, казалось, вот-вот запутаются в пышных кронах деревьев. Нина набросила теплую шаль, которая не спасала от пронизывающего холода. Она вышла на порог вслед за сыном, спешащим навстречу упорно сигналящему спортивному автомобилю. Ей до сих пор не верилось, что услышанное несколько минут назад от Кирилла – реальность, что он не изменит своего решения.

– Ты хорошо подумал, сынок? – спросила она с надеждой.

– Естественно, мам! – Кирилл хотел казаться уверенным и беззаботным, но мать не могла ошибиться – тревога все больше проступала на его лице. Может, потому он так и спешил, словно бежал сам от себя.

– Не скучай, я буду часто приезжать к тебе, – крепко обняв мать, он пошел, не оглядываясь.

– Храни тебя Господь!

Нина перекрестила его вслед. Обернувшись, она заметила за деревьями тень. Худенькая девушка в синем плаще. Оленька! Надо бы подойти к ней. Ольга быстро скрылась за поворотом, как будто растаяла. И Нина вдруг отчетливо почувствовала ее боль. Острую, отнимающую всякое желание кого-либо видеть.

Кирилл с размаха бросил дорожную сумку на заднее сиденье, а сам устроился впереди. Диана поздоровалась с ним мимолетным поцелуем.

Еще раз пронзительно посигналив, машина помчалась, как всегда, игнорируя любые ограничения скорости. Парень откровенно любовался своей спутницей. Немного растрепанная, в светлых джинсах и френче, она, казалось, сошла с телеэкрана. Он попытался заговорить с ней, но перекричать оглушительную музыку в салоне было невозможно. Смирившись с этим, он откинулся на спинку сиденья. В лицо дул резкий прохладный ветер, насыщенный запахом недавно скошенной придорожной травы.

Они подъезжали к одноэтажному и необычайно высокому дому с красной черепицей и острым, напоминающим средневековые крепости шпилем. Заметив знакомую машину, охрана услужливо открыла ворота. Притормозив, Диана выключила приемник.

– Ну что, пойдем, зятек? – ободряюще улыбнулась она. – Наверное, в честь знакомства родители потащат нас в ресторан. Так что готовься.

Гость окинул взглядом дом, окруженный роскошными клумбами, на которых под искристыми каплями, льющимися из ладоней изысканных статуй-фонтанов, толпились разнообразные цветы – он не знал их названий. Узкие белоснежные тропинки ленточками вплетались в пестрый цветочный ковер. Какая красота! Но радости он почему-то не ощущал, наоборот, чувствовал себя так скверно, словно переступал через свои принципы.