Заветное желание, или замуж за Мороза

– Очень смешно, Давид Матвеевич, – буркнула, складывая руки на груди. Я специально старалась почаще ему выкать и называть по отчеству. Ну не только же ему играть на моих нервах.

Шеф тут же замолк, прожигая меня своими серыми глазами, что становились темнее с каждой секундой.

– Кудряшка! – наконец заговорил он. – Я тебе говорю на полном серьёзе и последний раз, переставай мне выкать!

– Блин, Давид Матвеевич, мы уже говорили об этом! Не могу!

– Хорошо, тогда я ввожу штрафы за каждое твоё "вы" и "Давид Матвеевич"! – мужчина передразнил меня писклявым голосом.

– Да вы обалдели! Какие ещё штрафы? За такое не штрафуют! – я слегка прифигела от неожиданного поворота событий и даже забыла, что передо мной начальник, готовая послать его за такое самоуправство.

– Ты моя подчинённая?

– Да, – сморщила нос, понимая тупик своего положения.

– Тогда я имею полное право штрафовать тебя.

– Окей, и какова будет сумма за ваши "штрафы", – я сделала кавычки в воздухе и сложила руки на груди.

– Поцелуй! – хищные глаза озорно блеснули, а мои грозились выскочить из орбит от такой наглости.

– А не иди…

Договорить я не смогла, совесть не позволила и, честно говоря, вариант штрафов не так уж и страшен, тем более я сама порой готова оштрафовать его по полной. Но, только, я не могу… чёрт, кажется, я очень даже могу увести чужого жениха. Вот смотрю в эти гипнотические глаза, в которых плещется море озорства, тепла и решительности… и понимаю, что у меня есть два дня, чтобы исполнить своё собственное желание.

– Ну что же, Давид, – я развернулась к машине и, прежде чем скользнуть на заднее сидение, бросила: – я согласна на твои штрафы, но только когда мы наедине, – я уже хотела захлопнуть дверцу, но Давид втиснулся следом за мной, пришлось потесниться.

– Нет, Клава, сейчас ты не моя подчинённая, а подруга, оказывающая помощь, – Давид устроился полу-боком и продолжил. – Вчера я поднял твои документы, и оказывается, ты не была официально устроена. Лёшка просто попросил коллег, чтобы присмотрели за тобой, а тебе сказал про работу, чтобы ты не смела шагу в сторону ступить…

– Вот… гавнюк! – не выдержала я подлости брата. Даже слезы на глазах навернулись. – Неужели, он так не доверяет мне? – спросила я в пустоту и почувствовала на плечах крепкие руки.

От расстройства, даже не стала делать замечание Давиду о его условии штрафа, что перечило его же словам. Он сказал, что я подчинённая и не могу ослушаться, а сейчас говорит, что я не работаю на него, а значить, мне должно быть плевать на всякие штрафы, но… меня всё устраивает. И, кажется, его тоже.

Меня притянули к себе под бок, и я не стала сопротивляться. Было обидно за такое отношение самого любимого и родного человека и мне было жалко себя. Я же не давала поводов…

– Он просто боится, Кудряшка, – мягко начал Давид. – Это первый раз, когда он уезжает на долго от тебя, а ты смысл его существования! Поставь себя на его место. Он просто не умеет по-другому, не знает, как жить, не опекая тебя. В восемнадцать он стал отцом…

– Раньше, – буркнула, скрывая зарёванные глаза на груди начальника. После слов Давида мне стало легче, и стыдно, а ещё очень жарко. Я хотела отстраниться, но мужчина не дал.

– Поспи немного, – шепнул в волосы, устраивая мою голову поудобнее на своей груди, – я разбужу как приедем.

Укаченная лёгким ходом машины и окружённая сладким ароматом мужчины я была на грани сна, как услышала:

– Даже если мы не наедине, ты все равно будешь со мной на "ты". И за другое обращения будут штрафы…И Клава, не говори потом, когда ты окажешься в моих руках, что не слышала этих слов.

"Можно подумать я сейчас не в ваших руках, Давид Матвеевич!" – но я промолчала, сонно промычав несогласие.

***

– Эй, храпуга, вставай.

Я почувствовала лёгкое касание, ласково очертившее скулу. Открыла глаза и, наверняка, на моём лице расплылась идиотская улыбка. Божечки, да ради такого пробуждения я готова и на сто человек готовить. Моя голова всё так же покоилась на груди Давида, а он склонился и убирал с лица растрепавшиеся во сне волосы.

– Я не храплю! – внезапно, осознав, как он ко мне обратился, выбралась из объятий и распустила хвост, чтобы снова стянуть волосы резинкой в более презентабельный вид.

– Храпишь! И отдай это мне! – как мальчишка, Давид выхватил из моих рук резинку и открыв дверцу, резво выскочил из машины.

Где-то с секунду я приходила в себя, а потом, рассмеявшись, выскочила следом.

– Шеф! – крикнула я, оглядываясь, и тут же забывая про его существование.

Вид, что открылся мне просто захватывал дух и погружал на страницы зимних сказок. Двухэтажный брусчатый домик, что стоял перед снежным лесом, был похож на воздушное чудо, в котором мечтает оказаться, наверное, каждый человек на земле. Он вызывал в душе домашний уют, казалось, внутри царит небывалый комфорт и тепло.